— Мы с ним всё обсудили в самом начале. Ника сама должна отказаться. Я так решила. Не хочу насильно отлучать и травмировать ребёнка.
— Так она до семи лет может выпрашивать. Нет, так дело не пойдёт. У тебя прекрасная возможность всё исправить. За время отпуска она забудет о груди. Вот увидишь. Главное, когда вернётесь с острова, больше не давай. Ну не знаю, мажь их чем-нибудь невкусным! Ладно, бегите к платьям. Я сейчас приду. Хочу взглянуть, на что раскошелился твой Арс.
Мы с мамой покидаем кухню. Тихонечко пробираемся мимо детской, там всё ещё гробовая тишина. Распахиваю дверь в зал, и обе замираем, едва не теряя сознание. Сердце, не то что прекращает биться. Оно вылетает из груди, разбиваясь вдребезги!
Кажется, мне не судьба выйти замуж...
— Никушка, ты что делаешь? — сиплю, оценивая масштаб катастрофы. Паника топит, набирает обороты. Покрываются влагой глаза. — Это полный армагеддец…
Свадьба через неделю. Сегодня летим с Арсом на Тенерифе в отпуск на несколько дней. Прилетаем и сразу в ЗАГС… И что я надену? Моё свадебное платье перекроено вдоль и поперёк.
От бессилия опускаю руки. Опираюсь спиной на косяк двери.
Дышу… Дышу… Дышу, сжимая кулаки. Маленькая ведь. Не встряхнуть, не наорать!
— Что ж ты натворила, горе-модельер? — мать хватается за сердце. — В чём мамка теперь пойдёт под венец?
— Дядя Арс ей новое купит, — заявляет дочь. — Там много платьев. А на моём мало цветочков. Я их вырезаю, чтобы наклеить. Не видишь, ба?
— Но платье такое одно! А если новое не купит? Что тогда? — мама добивается справедливости.
— Тогда нам Барсик не нужен, — ворчит Никуша. — Он мне не нравится. Ма! Он зануда. Я хочу папу, как Итан-царевич. Мне Катя о нём книжки читала. Он сильный. Красивый. С огромным дворцом у берега моря. У него есть меч-кладенец. А ещё он сражается с чудовищами! И победил Горгону Мэт. Отрубил ей голову со змеями.
— Что??? — сглатываю, округляя глаза. Какого черта? — Кааать?
— Ну подумаешь, раз сымпровизировала… — тётка пожимает плечами. — Кто ж знал, что у неё память, как у папашки, отменная…
— Ты не должна была. Мы же договорились.
— Да помню я, чьё имя нельзя называть. Ну что ж мне его, Волан-де-Мортом величать?
— Да хоть Кощеем Бессмертным! Ей не нужно о нем знать.
Разворачиваюсь и стремглав лечу в ванную. Захлопываю дверь. Стекаю по ней на пол. Слёзы уже не остановить.