— Если отпущу руки, больше не будешь лупить меня по лицу? — мелю чушь, чтобы дать нам последний шанс опомниться. Чтобы она не жалела, прийдя в себя.
Не хочу её брать в безотчётном порыве, хоть инстинкты кричат об обратном. Бьют в барабаны. Выносят мозг.
— Буду… — отзывается негромким, задушенным голосом, — если снова выкинешь что-то подобное. Хотя нет, я просто тебя убью. И все мои страдания прекратятся в один миг.
Дыхание у обоих частит, как после скоростного забега. Лёгкие работают на максимум, трахеи выдают простуженные хрипящие звуки. От её близости меня нереально штормит. Разбивает дрожью, расщепляет на мелкие атомы.
— Ты больше не сможешь без меня, клянусь, — шумно выдыхаю, целуя её в плечо. Нежно прихватываю зубами ключицу. Облизываю кожу. Пахнет вкусно, спелыми фруктами. Вдыхаю её, насыщая кровь не только кислородом, ещё и хмелем.
Моя рука скользит по гладкому лобку. Ни единого волоска. Под пальцами нежнейший шёлк. Ревность тотчас же опаляет лёгкие жгучим огнём. Во мне просыпается собственник, яро протестующий против имеющегося соперника.
«Устранить!» — даю себе установку.
— Это ты так думаешь. Смогу. Я уже смогла… — всхлипывает, как только я останавливаюсь пальцами на клиторе. Несколько медленных кругов по чувствительной плоти вынуждают её тело забиться в толчкообразных судорогах.
— Не сможешь…
— У меня… на этот… счёт… другое мнение, Итан… — хватая воздух ртом, отрывисто выталкивает слова. Глаза закатывает. Влажные, припухшие от укусов губы, дрожат. Смотрю на них, предвкушая долгожданный момент.
— Ты кричала, что любишь. Не станешь же ты утверждать обратное?
Спустившись пальцами к влажному входу, поглаживаю набухшие складки. Растираю по губам вязкий сок. Его слишком много. Охренеть, как много. Пусть только попробует соврать, что не хочет меня!
— Я была в панике! Я до смерти напугалась, — жалкая попытка вырвать руки из моей хватки заканчивается провалом. Сжимаю крепче её запястья. Неотрывно смотрю в горящие жаждой глаза, разом считывая правдивую и ложную информацию. — У меня была истерика, — задыхаясь, облизывает губы. — Ты же адвокат. Должен понимать, что признания, полученные под давлением обстоятельств, не засчитываются. Боже, ты выбил из меня эту ложь своим безумным поступком!
— Ты не лгала, — заверяю, едва сдерживая улыбку.