***
— Арс, — разворачиваюсь к нему. Он всё ещё тяжело дышит. Обнимает меня. Притягивает к себе. Я зарываюсь лицом ему в грудь. У меня наворачиваются слёзы. Не знаю, как начать разговор о платье. Больше всего боюсь, что он упрекнёт меня в плохом воспитании дочери.
У нас с Арсом разница в возрасте небольшая. Всего пять лет. Через полгода ему исполнится тридцать. И он немного вспыльчивый, когда дело касается расточительства.
Моя зарплата, как у переводчика и преподавателя иностранного языка, неплохая. Я бы даже сказала приличная. Но всё же намного меньше, чем у Тарасова. Мои деньги он не трогает. Содержит нас с дочерью сам. Свои я трачу на наши с Доминикой нужды. Так, по мелочам. Покупаю одежду, обувь, сладости, что-нибудь красивое для уюта в квартире. В основном это незначительные расходы. Остальные деньги я коплю.
— Говори, Аня. Чего молчишь?
— Никушка мне платье свадебное испортила, — всхлипываю, готовая разреветься. Но как только понимаю, что этим подолью масла в огонь, тотчас беру себя в руки.
— Порезала его ножницами. Я отвлеклась на минутку, думала, она спит…
— Отлично...
Арсений прерывает меня недовольным ворчанием. Разжимает объятия. Впивается в меня серьёзным взглядом. Если начнёт кричать, пошлю к черту и уеду домой.
— Я всегда говорил, что ты её слишком балуешь. Не ребёнок, а какое-то наказание! — возмущённо выдаёт.
— Она не наказание! — повышаю тон, защищая свою дочь. — Не стоит о ней так отзываться. Платье, это всего лишь платье!
— За две штуки баксов? — округлив глаза, ждёт от меня правильной реакции.
— И что? Ника для меня бесценна. Я отложила деньги. Куплю за свои. Можешь расслабиться, Тарасов!
Пытаюсь выйти из душевой, но Арс ловит меня за локоть. Останавливает.
— За кого ты меня принимаешь, Ань? — рычит, глядя в глаза. — Возьмёшь карту, пройдёшься по здешним бутикам и выберешь новое. Просто нужно за ней следить! Она неуправляемая. Испачкала маркером стены в кабинете. Разрисовала кухонный гарнитур гвоздём!
— Это не редкость. Практически каждый ребёнок рисует, где ему вздумается. И что? В этом ты видишь трагедию? Серьёзно?
— Если ты не возьмёшься за её воспитание, тогда возьмусь я! — твёрдость его низкого голоса даёт понять, что он ни хрена не шутит.
Закончив, Арс отпускает руку.
— Я лучше пойду. Не хочу с тобой ссориться. Если бы это была твоя родная дочь, ты бы так не говорил! — выпаливаю в сердцах, направляясь на выход.