- Выпьем для начала?
- Почему бы и нет? – женщина взяла фужер за мокрую ножку. – Ты бы разделся. Вся куртка мокрая.
- Высохнет, - ухмыльнулся Сергей и выпил шампанское быстрыми глотками.
Но куртку снял, бросил на ковер и вальяжно развалился в кресле:
- Еще шампанского? – насмешливо смотрел на растерявшуюся Приму. – Или по коньячку? Ты что предпочитаешь?
- До того или после того? – решила взять власть в свои руки дама.
- Вместо того, - улыбка змеилась по губам Истомина. – Или перед тем. Перед разговором, от которого зависит, будет ли в принципе то, ради чего ты разорилась на номера.
- А ты изменился, - пробормотала Прима. – Повзрослел.
- Помудрел, - поправил Сергей. – Я тебя слушаю, - разлил во все те же фужеры коньяк, не утруждаясь сменой посуды.
- Как ты сам, думаю, понимаешь, - балерина удобно угнездилась в кресле напротив Истомина, - танцевать мне осталось от силы лет пять.
- Три, - прервал планы на будущее Сергей.
- Не перебивай, - нахмурилась женщина, - и не хами! – помолчав несколько секунд, продолжила:
- Без тебя знаю, что дышит мне в спину пара бездарей, которым самое место в кордебалете! И допустить что одна из них займет моё место - не могу! Да и не хочу, если честно. Кто станет Примой после меня, во многом будет зависеть от ведущего танцовщика. И ты это знаешь, - Истомин кивнул и снова наполнил бокал. – А потому начнем мы с тобой, Сереженька, - подняла свой бокал, предлагая чокнуться, - с введения тебя на ведущие роли и возведения на вершину балетного Олимпа! Этот старый криворукий мудень, которому доверил партию Солора наш педик-хореограф, того и гляди шмякнет меня о сцену, - балерина брезгливо передернула плечами, - давно пора его заменить. Возражений не будет. Я уже переговорила с главным, который за что-то разобиделся на любовничка. За пять! – сделала ударение на числительном. – Лет, ты станешь танцевать все ведущие партии в спектаклях! И какая из коров окажется твоей партнершей – выбирать тебе.
- И платой за продвижение будет секс со мной, - Сергей горько усмехнулся.
- И это, - кивнула Прима. – Но не скрою, что танцевать с тобой мне тоже будет приятно, - повторила с точностью слова, однажды услышанные от другой примы другого театра: - Есть в тебе что-то притягательное. Какая-то маскулинность, противиться которой не могут многие женщины.