Собственноручно подстреливший налетчика хозяин лавки принялся с кряхтением взводить арбалет, я вцепился сбитому мной с ног парню в волосы и со всей силы ткнул его мордой в пол. Тот дернулся, вновь попробовал высвободиться, и пришлось опять впечатать его в залитые кровью доски.
А потом еще раз. И еще. И еще.
– Ты убьешь его! – навалился на прилавок пытавшийся восстановить сбитое дыхание Джек.
– Не учи отца, – поморщился я. Парень затих только после шестого удара. – И не дай удрать Якобу.
– Это Ланц? – только тут сообразил Пратт, перескочил через прилавок и забрал у хозяина лавки уже взведенный арбалет. – Все в порядке, папаша, не стоит так горячиться.
– У меня есть разрешение! – вспылил тот.
– Да ради Святых!
Джек спустил струну арбалета, вернул оружие старику и метнулся в заднюю комнату.
Мгновение спустя послышались звуки борьбы, приглушенные ругательства, а потом из двери вылетел растрепанный Ловкач. Не теряя времени, Пратт заломил ему руки за спину и принялся затягивать на запястьях мошенника выуженный из кармана шнур.
– Ты представляешь, Себастьян, этот подлец в окно удрать хотел, – сообщил мне рыжий.
– Мы к нему со всей душой, понимаешь, а он в окно, – переведя дух, усмехнулся я. – Нехорошо.
– Нехорошо, – поддакнул Пратт. – Чего ты возишься?
– Да так.
Я положил левую руку на затылок бандита, и ладонь закололи холодные искорки скверны, а миг спустя пальцы и вовсе свела судорога. Хозяйничавший в душе марионетки бес не сразу понял, что происходит, а потом уже стало поздно – одним рывком я вырвал нечистого и, скрутив, будто мокрую тряпку, отжал из него потустороннюю силу. Одержимого начала бить крупная дрожь, он выгнулся дугой, из носа и рта хлынула кровь. Но агония длилась недолго, и вскоре парень, перестав дышать, неподвижно замер на полу.
– Чего это с ним? – перегнулся через прилавок донельзя удивленный произошедшим Джек.
– Помер.
Я поднялся на ноги и затряс кистями рук. Скверна колола пальцы, в каком-то дальнем уголке моей души сплелись в беспрестанно шевелившийся клубок заточенные там бесы, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего. Хотя чего уж там – еще легко отделался.
– А! – только тут сообразил, что произошло, Пратт. – Они, стал быть, из этих?
– Именно, – кивнул я, скатывая доставшуюся мне от беса скверну в один коловший холодом комок. – Эй, хозяин, дверь запри и никого в лавку не пускай. Мы своих людей за покойниками пришлем.