– В ярости, – хмуро подтвердил Вивиан. – И он забросил мэтра в мир Нахтцеррет. Ваш мир.
– Сады Боли? – господин Бальза невесело хохотнул и откинулся на спинку кресла. – Откуда эти сведения? Основатель позвонил тебе, чтобы поразить вас своим чувством юмора? Или Кристоф оставил предсмертное письмо?
– Его Тёмный Охотник… – Некромант замялся, видимо решая, стоит ли посвящать Миклоша в тонкости магии кадаверциан. – В общем, он передал, где находится мэтр и что ему нужна помощь.
– Не знал, что вы используете этих тварей в качестве почтовых голубей.
Некромант с досадой взглянул на собеседника:
– Мы не используем. Но Крис сумел установить со своим очень прочную связь. Так что теперь его Охотник… – Вивиан запнулся и решительно тряхнул головой. – Впрочем, это неважно. Нам нужна помощь.
– И при чем тут я?
– Это мир Нахтцеррет, – терпеливо повторил Вивиан.
– Верно. Но все равно не улавливаю связи. – Миклош продолжал корчить из себя идиота.
– Босхет передал моему учителю ваши слова о долге перед ним…
– Я готов сделать многое, – перебил его нахттотер, ничуть не кривя душой. – Но чего я не собираюсь делать, так это лезть в Сады Боли, мальчик. С легкостью согласиться сунуться туда могут только сумасшедшие. Этот мир не подчиняется никому! Даже клану Нахтцеррет. Кстати, с тем же успехом в него могут отправиться и ваши колдуны.
– Если потребуется – я пойду, – сухо заметил ученик некроманта.
Бальза отстранение подумал о том, как жаль, что Флора умерла столь не вовремя. Девчонка любила власть, но из-за дурацкой игры Амира вляпалась в противостояние с Фелицией, и теперь в этом прекрасном теле суждено жить наивному дураку, который даже не понимает, о чем просит.
– Ну, тогда составь завещание. – Бальзе начал надоедать разговор. – Ты не продержишься и пяти минут.
– Я практически не сомневался, что Нахтцеррет не умеет держать слово, – с презрением сказал Вивиан, вставая с кресла.
– Не тебе читать мне мораль, щенок! – отчеканил Миклош и приказал: – Сядь!
Но, увидев, что кадаверциан не подчиняется, сбавил тон:
– Сядь. Я еще ничего не решил. Мне следует подумать.
Вивиан поколебался и вновь опустился в кресло. Нахттотер тяжело вздохнул, достал Жало, заметил, как напрягся колдун, и начал править карандаш.
Чик. Чик. Чик.
Добившись идеальной остроты, рыцарь ночи провел на белоснежном листе волнистую линию. Кристоф идиот, раз дал себя упечь. Это неоспоримо.