Но для него это был просто вопрос. Он где-то слышал его в подобной ситуации. И задал. Без всякого умысла.
- Нет, не думаю, – покачала головой Ева.
Он пожал плечами, словно другого ответа и не ожидал.
- Как мне вас отблагодарить? – спросил он, глядя на нее почти влюбленными глазами.
Влюбленными они были не по тому, что он действительно влюбился в Еву, а потому, что очень хотел показаться ей очаровательным, продолжить знакомство.
Что ж, в конечном итоге, именно это от него и требовалось.
- Ева, – очарованно прошептал он, по-прежнему улыбаясь. – У вас необыкновенно красивое имя...
* * *
Ева вставила ключ в замок, провернула его, толкнула дверь своего номера и уже хотела войти, как отворилась соседняя дверь – комнаты под номером двенадцать. Тихий голос, мелодичный и кроткий, произнес:
Очарование нас ловит в сети –
Мы поддаемся на обман.
Жестокие сердца фортуна метит
Небесной красотой, ввергающей в дурман.
В дверях двенадцатого номера стоял юноша лет двадцати. Любой посторонний человек, не задумываясь, назвал бы его странным. Внешность у него была миловидная. Какая-то даже беззащитность и невинность наблюдались в тонких чертах его лица: в бледно-голубых глазах, в опущенных уголках губ, в светлых волосах, коротко подстриженных и всегда слегка взъерошенных. В одной руке у него было длинное черное перо, а в другой – потрепанная записная книжка в кожаном переплете. Ева часто видела, как он открывал свою кожаную книжечку, держа в руке перо, но никогда не видела, чтобы он что-то в ней писал. И никогда не видела в его руках чернил.
- О ком твои стихи, Пилигрим?
- Они ни о ком. Они о красоте, которая тянет человека в пропасть.
- Разве красота – это зло?
- Красота – это лишь инструмент. В добрых руках она несет добро. В злых – зло. Что он сказал тебе напоследок? – Теперь была его очередь спрашивать.
- Сказал, что у меня красивое имя – Ева.
- Он прав. А как тебя звали прежде?
- Это не имеет значения. Я родилась заново и забыла прежнюю жизнь.
- Ты родилась лишь однажды и у тебя есть только одна жизнь.
- Тогда так: я провела между прошлым и сегодняшним жирную черту. И все, что за чертой, там, в прошлом, я залила черной краской. Теперь там не прочесть ни единой буквы. Скажи, Пилигрим, ты специально поселился в двенадцатом номере, потому что он рядом с моим – тринадцатым? – Она переняла эстафету задавать вопросы.