— Одним из моих репетиторов на протяжении трёх лет был выпускник
Кастелобрушу. После выпуска из бразильской школы магии Амадеус стал
профессором Хогвартса, а затем ушёл в отставку. Поэтому у него
сохранилось много литературы, как по структуре Южной Америки, так и
по Соединённому Королевству, — спокойно рассказал я, стараясь
держать все посторонние мысли глубоко в сознании.
Без окклюменции совсем тяжело вести беседы.
— В таком случае, что он рассказал тебе вне учебников?
— О сложности магического сообщества. Отдел тайн, хоть и
принадлежит Министерству Магии, подчиняется ему номинально из-за
обилия могущественных покровителей. Отдел тайн часто оспаривает
любое решение, касающееся их самих. Древние рода Британии любят не
подчиняться законам Министерства, вплоть до полного игнорирования,
если обладают влиянием и поддержкой – а они обладают. Есть ещё
фракции: артефакторы, алхимики, торговцы – три самых влиятельных с
рычагами давления на Министерство для процветания теневой торговли.
Что касается тёмных фракций. Пока их действия не публичны и у них
есть ценные ресурсы, то даже оборотням никто не помешает
зарезервировать часть британской земли под охотничьи угодья. Всё
вместе ярко показывает, насколько Министерство Магии погрязло в
коррупции, и сколько возможностей она открывает для кого-то со
стороны, — сделал я намёк на нас.
— Амадеус, да? Много знает того, чего не должен был тебе
говорить, — потер он бороду, останавливаясь возле побитой жизнью
лавки.
Вывеска была наклонена из-за отсутствия пары гвоздей, но так
было задумано специально для вида. Дверь открывалась с кричащим
звуком, способным разбудить мертвого. А пол скрипел, как в
ужастике, всеми силами оповещая владельца о приходе гостей.
Точнее, владелицу.
Ведьма в тёмном платье, длинном и струящемся, выполненном из
лёгкой и подвижной ткани, изящно окутывающей её фигуру, подчёркивая
каждый изгиб. Серебристые волосы казались седыми, но по её молодой
внешности этого не скажешь.
Хозяйка лавки собрала волосы в свободный узел, и они слегка
распадались, спадая на плечи, придавая её образу чуточку
неряшливости – ровно столько, чтобы подчеркнуть другие её качества.
Особенно глубокие и выразительные глаза, как ясное небо, смотрящие
на нас с любопытством и вниманием.
Губы, правда, тёмные и немного зловещие, но идеально
сочетающиеся с платьем.