Клондайк, а не женщина. Впервые не пожалел, что за ее дело взялся.
Азарт появился.
О скуке забыл.
К середине разговора даже кровь от нижней головы снова к верхней прилила.
Еще до окончания чистосердечного признания Кравцовой я план придумал, как приманить назад вредную феечку. И, всучив визитку, без объяснений пока, без просьб отправил своего информатора домой мариноваться.
***
Остаток дня сублимировал так активно, как не снилось и дедушке Фрейду. Подчиненные опять стонали от нагрузки. У секретарши зад дымился — так часто я вызывал ее для новых поручений.
А вечером следующего дня к сублимации добавилось сладкое предвкушение.
— У тебя такой вид, словно не в Гамбург летишь, а в Амстердам. Сразу на улицу красных фонарей.
Мой партнер, Никита Лаевский, забрал со стола папку с последними данными на новых клиентов и развалился в кресле напротив.
— Некоторые и в Москве себе «красные фонари» устраивают. Средь бела дня, кстати. Но я ведь не жалуюсь, — намекнул я на недавнее бурное воссоединение Лаевского с бывшей женой.
Из-за этого он все свои дела на меня перекинул. В офисе неделю не появлялся. А первое, что сказал, когда наконец вернулся: «В ЗАГС через месяц идем. Свидетелем будешь».
— Да, только от моих «фонарей» коллектив и посторонние не страдают. А от твоих... — Никита хмыкнул. — Договорной отдел недельный план за два дня выполнил. Канцелярия тоже не отстает. И по делу сталелитейного завода мне судья вечером на личный номер звонил. Сказал, что, если ты не сбавишь обороты, он о самоотводе заявит или в больничку сляжет на пару месяцев.
— Вот видишь, всё на пользу бюро! — Я выжидательно глянул на экран своего телефона.
Ни звонков, ни новых сообщений не было.
— Так ради этой «пользы» ты секретаршу с Гамбургом прокатил? — Никита сощурился. — Она, между прочим, русско-немецкий словарь уже месяц из рук не выпускает. До твоего уровня ей, конечно, далеко. Не всем так повезло с бабушкой в Баварии. Но такси вызвать или поулыбаться немцам как-нибудь смогла бы.
— Буду улыбаться сам. Во все тридцать два. Как бабуля учила!
Я вновь глянул на экран. По времени мой парламентер уже должен был побывать у феечки и принести ей благую весть.
Во всяком случае, Кравцова утром клялась, что сделает всё в лучшем виде. Как только услышала мою просьбу, так и начала клясться. Будто это ее я позвал с собой в Германию, ей обещал любые условия, а не девочке с красивым именем Женечка.