Захлопнув дверь номера, я поставил Женю на ноги. Удерживая на расстоянии вытянутых рук, чтобы не достала, окинул взглядом свое грязное сокровище. И снова забросил на плечо.
— Ты... Да ты...
— Люблю, когда женщина умная и способна сама придумать всему объяснение.
Я понес свою потрепанную звезду в душ.
— Бояринов, у тебя ни стыда ни совести. Ты сумасшедший! Псих! К доктору тебе нужно. Психиатру!
С каждым словом голос моей феечки слабел. Злость постепенно сменялась чем-то другим, горьким. А когда мы оба оказались за стеклянной перегородкой душевой кабинки и я вновь поставил Женю вертикально, она вообще замолчала.
Уставилась на меня ошалевшим взглядом. Всхлипнула. И, словно хотела спрятаться, подняла воротник пальто.
— Я не знаю, какого черта Хельга здесь делала. Я ее не звал и не думал о ней, — пришла пора сознаваться. — Вообще к тебе собирался. На экскурсию пригласить. Даже веник пахучий заказал.
— Ты в таком виде собирался? — нервно икнув, Женя удивленно уставилась на халат.
— Для начала планировал костюм надеть, а потом уже... по обстоятельствам.
— Лучше бы ты свои обстоятельства к немке пристроил. Она точно была бы не против.
Моя феечка гордо тряхнула головой и, видимо посчитав разговор законченным, попыталась сделать шаг из кабинки. Как королева посреди тронного зала. С красным носом и грязными кляксами, но в короне.
— Хорошо. Убедила.
Я перехватил Женю у края кабинки. Прижал к стене. И резко открыл воду в лейке над нами. На полный напор сразу.
Пофиг было, что оба в одежде.
Пофиг, что стояли здесь в идиотских тапках и сапогах.
— Так и быть, завтра можешь добавить мой номер в черный список и попытаться забыть имя. — Я буквально раскатал Женю своим телом по плитке. Точнее всяких слов дал почувствовать, насколько она нужна.
— Паша... — Зеленые глаза вспыхнули. — Нет... — Розовый язык облизал пухлые губы.
Прозвучало фальшиво. Слишком интимно. А это ее «Паша»... Большего «да» мне и не требовалось.
— Сдохнуть можно, как хочу тебя.
— Ты... Я... — Феечка словно задыхалась. Хватала ртом воздух. Тяжело дышала.
— Сутками представляю, как трахаю тебя. Во сне. Наяву. Шизею.
Пуговицы пальто поддались легко. В спешке я выдрал лишь одну. Но на платье терпения уже не хватило. Словно тоже не могла ждать, Женя сама развязала пояс моего халата. И последние мысли о терпении выгорели от ее робких прикосновений к груди и животу.