Я спасла этого странного диковатого мужчину, а теперь он пытался защитить меня.
С каждой минутой все отчетливей осознавала, что ничего у него не получится. Моя жизнь стремительно утекала. Я чувствовала, как конечности холодеют. Это был не просто озноб из-за прохладной воды… Все было намного хуже.
Мне было жаль себя. Жаль непрожитые годы, но хотя бы я смогла спасти чужую жизнь. Я не стала той, кто равнодушно смотрит на страдания нуждающегося в помощи… Может дальше, когда сердце остановится, меня будет ждать что-то хорошее?
Мои мысли становились все более бредовыми. И это не удивительно. Я ощущала, как сознание медленно уплывает.
Необычный мужчина продолжал прижимать меня к горячей груди… И, к слову, я все же думала, что он должен быть ледяным, как рыба… Но нет, прикосновения к нему вызывали самые приятные ощущения. Мне хотелось прижаться к его теплому телу сильному теснее, в надежде, что русал согреет меня.
Он бормотал мне на ушко что-то невнятное, на знакомом только ему языке. Но мне нравился его голос… Глубокий, бархатный, он будто обволакивал, заставлял мурашки бежать вдоль позвоночника. Никогда не слышала у людей такого чарующего звучания…
Сил становилось все меньше, и я опустила голову на плечо мужчины, пряча лицо в изгибе его шеи.
Он вновь что-то прошептал…. А в следующую секунду меня охватило новым приступом боли. Уже проваливаясь в мучительное забытье, а ощутила жесткое, требовательное прикосновение губ русала к моим, и агония отступила. Как будто он вытягивал из меня все страдания, позволяя телу расслабиться и наконец отдохнуть. Хотя я уже прекрасно понимала, мои глаза больше не откроются…
Мерный шум прибоя ласкал слух, в волосах играл легкий ветер, а солнце приятно согревало кожу…
“Видимо я заснула на палубе… – пронеслась мысль, прежде чем перед глазами всплыли мрачные картины пугающих событий. – Нет! Не так! Я умерла?”
На щеке почувствовала едва ощутимое прикосновение. Кто-то осторожно сбросил с лица щекочущие волосы, и я распахнула глаза.
Надо мной нависал крупный мужчина с глазами цвета самых ярких аметистов. Я без труда узнала его. Длинные волосы русала были почти сухими и небрежно скрученными в пучок. От волнения между темных бровей залегли морщинки.
– Великий Нерей, очнулась! – произнес он, и я моргнула, пытаясь понять, послышалось ли мне. – Я уже весь извелся!