Соседка не простит мне такого безалаберного отношения, я без вариантов должна буду забрать Стасю от нее утром. Да и новым походом в детский центр племянница грезит.
— Ешь, Ася. Силы сегодняшней ночью тебе понадобятся.
Закончив с поздним ужином, мы, наконец, добираемся до дома Егора. Все тот же семнадцатый этаж, диван в гостиной, на котором он меня уже трогал. Входящий звонок на чужом телефоне немного оттягивает время моей казни. Егор куда-то уходит, а я пытаюсь понять, включены ли камеры, отыскивая их глазами.
Не хотелось бы в случае чего стать звездой порно-сайта.
Никак не могу угадать, что происходит в голове у Егора. Сейчас он ясно дал понять, что хочет меня, но почему тогда не тронул в прошлый раз за городом? Имел право, если уж так подумать. После моей выходки я бы его, наверное, и не осудила.
Помог со Стасей, пристроил ее к своим знакомым, разобрался с коллекторами, ничего не попросив взамен.
В нем что, уживается несколько личностей? В тех ситуациях доминировала одна, а сегодня верх взяла другая? Это, по-моему, единственное объяснение всего происходящего.
Егор подкрадывается ко мне со спины, когда мой взгляд цепляется за одну странную картину. Никак не могу понять, что скрывают грубые броские мазки, погружаюсь в размышления, в то время как тяжелые мужские ладони уже оказываются на моих бедрах.
А дальше следует обезоруживающий поцелуй в шею, из-за которого ноги слабеют, и я машинально подаюсь назад, вжимаясь в твердую пышущую жаром грудь.
— Все рассмотрела? — рычащий шепот тонет в распущенных волосах.
— Нет…
— У тебя будет время потом, Офелия. Взрослые дяденьки маленьких девочек не обижают, если те ведут себя хорошо.
А если плохо?..
Вопрос тонет в оглушающих эмоциях, стоит Егору начать расстегивать пуговицы на рубашке. Моей.
Стянув ткань с одного плеча, он прижимается губами к нему, ласкает языком покрытую мурашками кожу. Ловлю дрожащими пальцами опасно расходящиеся в стороны полы рубашки и не даю стянуть ее с моего тела.
— Смелее, малышка. Я тебя еще даже нигде особо не трогаю, только раздеваю, — усиливает свою настойчивость, все-таки сдергивая и отбрасывая в сторону лишний предмет гардероба. — Повернись, трусишка. Лицом ко мне.
Хочется прикрыться, но Егор взглядом дает понять, что лучше бы мне этого не делать. Истинно мужским жестом поддевает свой тонкий черный джемпер, и уже через секунду он летит куда-то к моей рубашке.