Хоть бы чулки не порвал, их мне тоже Марина одолжила.
Ягодицы снова оказываются в плену больших мужских ладоней. Егор задирает мое платье еще выше, сминает бедра, впиваясь в кожу пальцами до боли.
Сбежать хочу.
Когда уже на него подействует содержимое пузырька? Марина говорила, что эффект не заставит себя долго ждать.
— Ты и в постели себя так ведешь? Готов спорить, тебе бы очень подошел костюм монашки. Глазки в пол, искусанные губы. Нам такое нравится, иногда интересно поиграть со скромницей, — все это он шепчет мне на ухо, собрав волосы и намотав их на кулак.
Я теперь даже при всем желании не выберусь.
— Могу…могу быть разной. Какие девушки вам нравятся? — пытаюсь флиртовать, но опыта у меня в этом — кот наплакал. Выходят какие-то заигрывания пятиклассницы.
— В данный момент мне нравишься ты, — оскаливается, большим пальцем свободной от моих волос руки проводит по ключицам и заставляет тонкую лямку скользнуть по плечу. — Задницу я уже успел оценить, пока ты вертела ей на танцполе, а вот сиськи еще не видел. Покажешь, Офелия?
— Офелия?
— Не гарантирую, что в процессе не забуду твое имя.
Теперь лямка спадает и с другого плеча.
Кожа вдруг начинает гореть. Температура в теле подскакивает будто до критической отметки, я приоткрываю губы, потому что воздуха не хватает.
Щеки пылают, во рту резко становится сухо.
— О, наконец-то. Вставило, да? — хищно оскабливается не-незнакомец.
— Ч-что это? — ладонью упираюсь в его грудь, потому что меня ведет.
Это не просто внезапная реакция организма на его близость. Мне самым натуральным образом плохо.
— Мы с мужиками отлично повеселимся с тобой. Не переживай, если порвем, денег зашиться оставим. Закрывай глазки, Спящая красавица.
Обычно мне ничего не снится, но в этот раз картинки сменяют друг друга с бешеной скоростью. У меня вместо нормальных снов какой-то психоделический хоррор. Сценарий вполне можно было бы продать любому арт-хаусному режиссеру и получить за это неплохие деньги.
В себя я прихожу уже, кажется, утром. Глаза резко распахиваются после «нападения» очередного странного существа с тремя когтистыми лапами, тяжелая голова отрывается от подушки, когда я сажусь.
В висках и затылке неприятно пульсирует, к горлу все настойчивее поднимается тошнота. Во рту стоит мерзкий кислый привкус.
Но все это меркнет, когда я не обнаруживаю на себе платья с чулками. Прислушиваюсь к ощущениям собственного тела, прижимаю ладонь к животу.