Он привык к вниманию прессы и папарацци, чего нельзя сказать об Эммилин. Хотя время от времени ее фото и появлялись в разделах светской хроники, в репортажах о светских раутах или благотворительных вечерах. Но Эммилин всегда выглядела серой и скучной, если не сказать – уродливой по сравнению с ослепительной красавицей матерью.
Эммилин зажмурилась и глубоко вздохнула, не заметив, что ее замешательство не укрылось от внимательного взгляда Пьетро.
Почему она паникует? Неужели идея брака настолько для нее невыносима? Но это же была их с отцом инициатива. Паниковать следовало бы ему. Ее колебание раздражало Пьетро, и, вероятно, больше, чем следовало бы.
Держась за руки, они вышли в яркий итальянский полдень. Толпа у нижних ступеней приветствовала их громкими аплодисментами. В воздух поднялось облако розовых лепестков под улюлюканье и свист собравшихся. Шум стоял невообразимый.
Пьетро широко улыбнулся и поднял руку, приветствуя толпу. Затем повернулся к Эммилин.
В глазах девушки металась паника. Ослепляющая, разрушительная паника. И Пьетро не выдержал. Нетерпеливое раздражение взяло верх над разумом, и он прижал Эммилин к себе, захватив в плен ее полные чувственные губы. Поцелуй вышел жарким и страстным, несмотря на клокотавшую в нем досаду. Он почувствовал, как Эммилин обвила его руками за шею и запустила пальцы в его густую шевелюру. И снова этот едва слышный горловой стон, который страшно его возбуждал.
Раздосадованный на себя за такую реакцию, он приподнял девушку и еще теснее прижал к себе, чтобы она почувствовала всю силу его эрекции и чтобы у нее не осталось и тени сомнения, за кого она вышла замуж. Через секунду он отпустил ее под гром аплодисментов.
Ее глаза метали гром и молнии. Он буквально слышал приближение шторма. Отлично. Пусть маленькая мисс Совершенство поработает над собой и научится сдерживаться.
– Клянусь Богом, если вы еще раз меня поцелуете, я дождусь, когда вы заснете, и серьезно вас покалечу, – грозно прошипела она. Но тут же снова приклеила на губы улыбку, увидев, что к ним направляется Кол.
– Я так ждал этого момента, – растроганно сказал сенатор. – Теперь я могу хоть сейчас умереть счастливым.
Эммилин рассмеялась, не заметив, как напрягся стоящий рядом муж.
– Не говори так, папочка. Не искушай Небеса.