Зачарованная плотная бумага, которую я не смог разорвать, и
простой карандаш.
Для каждого из команды я сделал небольшие карточки, на которых
они должны были написать мне сообщение. Подготовив все, я вышел из
кабинета и с удивлением обнаружил, что все уже легли спать.
— Три ночи на часах, чего от них ждать? — улыбнулся я и
последовал их примеру.
***
— Запомните, Тимофей Викторович, вам нужно убить этого человека,
— перед глазами появляется чей-то портрет.
Во мне просыпается смутное узнавание, но кто именно кто это, я
не знаю.
— Убить, — продолжает вкрадчивый голос. — Не ранить, не пленить.
Убить. Вы понимаете меня?
Мир качается вместе с моим кивком. Мыслей в голове нет, я всем
нутром ощущаю эту пустоту, она высасывает все эмоции, и моих сил
хватает лишь на выполнение приказов.
Мелькает осознание, что это все неправильно, но убаюкивающий
голос требует действий.
И я подчиняюсь. Это проще, чем думать. Проще, чем
сопротивляться.
Меня довозят до нужного места, высаживают из мобиля и быстро
скрываются в переулках.
“Убить”, — вспыхивает в моей голове одновременно с
заклинанием.
Яркий разряд срывается с ладоней и прожигает кого-то насквозь.
Это не тот, кто мне нужен. И я иду дальше.
Коридоры, кабинеты, гостиные — везде одно и то же: молнии,
пламя, крики и стоны.
Ничего в душе не отзывается. Для меня это что-то рутинное, не
стоящие внимания действия.
Пока в последней комнате не открывается дверь. Я вижу его.
Человека с портрета.
“Убей” — одно только слово и одно только действие.
Как в замедленной съемке я наклоняю голову к плечу и поднимаю
руку. Но заклинания нет на кончиках пальцев.
— Тимофей Викторович, вы пришли за мной? — спрашивает знакомый
голос.
Я хочу кивнуть, но замираю на месте. Пытаюсь сфокусироваться на
деталях: длинные волосы, упрямый подбородок, хмурый взгляд.
Я определенно знаю этого человека. Но кто он?
— Я знал, что вы придете за мной.
Мотнув головой, чтобы стряхнуть наваждение, я шагнул ближе.
“Убей.”
Смутно знакомый человек продолжает стоять напротив меня и не
двигается, не убегает, не кричит. Просто стоит и ждет. Я даже не
замечаю вихрей магии вокруг него.
Это и становится последней каплей, которая сдвигает мое
восприятие. Пелена на глазах истончается.
— Дядя Ветер.
Я не спрашиваю, я утверждаю.
— Рад, что вы не забыли меня, — внешне он расслаблен, но
теперь-то я узнаю эту спокойную позу: Владимир Козырев готов к
бою.