— В рот мне код! — заорал я, обхватив пальцами виски.
Голову сжало пудовыми тисками, и у меня еле хватило сил, чтобы
не упасть.
Магия отступила и через секунду обрушилась на меня снова. И в
тот момент произошло нечто странное. Вокруг меня появилась
полупрозрачная пленка, которая не давала заклинанию Белотеловой до
меня добраться.
— Тимофей Викторович! Вы что творите?! — воскликнула врач,
недоуменно глядя на меня. — Зачем вы защищаетесь? Я же лечу
вас!
А это был и не я вовсе.
“Алекса! Что ты делаешь?”
“Обнаружен потенциальный источник опасности.”
“Какой опасности?! Это воздействие помогло тебе
восстановиться.”
“Оно сняло мой блок, но дальнейшее применение этой энергии может
негативно на мне сказаться.”
— Прошу меня извинить, боюсь, мы действительно должны с вами
закончить.
— Но это против правил! Ваши магические каналы еще не до конца
восстановлены. А узел в затылке! Он все еще увеличен!
— Я понимаю ваше беспокойство, но мне пора. Спасибо.
Я быстро покинул ее кабинет, слушая в свой адрес уговоры. Нет,
если Алекса считает, что это ей это навредит, то лучше не
рисковать.
“Алекса, ты запомнила это заклинание?”
“Да, я фиксирую все энергетические рисунки, которые мне
попадаются.”
“Сколько заряда у тебя осталось?”
“Еще надолго хватит, можете не волноваться, Тимофей
Викторович.”
Я в который раз подивился ее манерой разговаривать. Это ее так
изменило заклинание Белотеловой? Очень интересно. Жаль, что нет
центрального компьютера, чтобы проверить ее собственный код и базу
данных.
Мои мысли на долю мгновения вернулись в мою лабораторию. Перед
глазами появились мониторы, шлейфы, клавиатура.
Я глубоко вздохнул и подальше упрятал эти воспоминания. Нет
смысла даже искать путь назад. Да и что меня там ждет? Тоска?
Определенно.
Здесь у меня гораздо больше возможностей.
— Владимир, поехали обратно, — сказал я, прыгнув в мобиль.
Ветер вздрогнул, удивленно поднял брови и сразу же отвернулся.
Но я успел заметить, как дернулся уголок его губ — он
улыбнулся.
Настроение у меня было изумительно прекрасным. Хотелось обнять
весь мир и ни о чем плохом не думать.
Воздушник периодически косился на мое довольное лицо, но ничего
не говорил, только когда он припарковался, задал один вопрос:
— Все в порядке, Тимофей Викторович?
— Да, все чудесно, — я широко улыбнулся, а Ветер, наоборот,
нахмурился.