— Это она сама, — пожал я плечами. — По сути это искусственный
разум, самообучаемый.
— А вы не боитесь, — шепотом спросил он, — что она захватит
мир?
— Боюсь, — усмехнулся я. — Алекса, ты хочешь захватить мир?
— Вы мой мир, Тимофей Викторович.
Ее ответ мне не понравился. Хоть она и не добавляла я свои слова
эмоции, я услышал в них некоторую угрозу. Как и Ивушкин, который
заинтересованно на меня глянул и вдруг стер одну линию и нарисовал
другую.
— Вот так будет хорошо, — сказал он, косо поглядев на Алексу. —
Могу нанести прямо сейчас, если хотите.
— Тимофей Викторович, я не рекомендую вам это делать, —
помощница подошла ближе. — Это перекроет часть моих
способностей.
Я изучающе прошелся по ней взглядом и кивнул Ивушкину.
— Только возьмите блокиратор, — добавил я, видя, как Алекса
начала мерцать и подходить ближе.
Ивушкин быстро сходил за нужной коробкой. Как я понял, здешние
маги не очень-то любят такие артефакты, предпочитая трогать их в
исключительных случаях, а хранят и вовсе подальше.
Поэтому я сам вытащил блокиратор и, не сводя взгляда с Алексы,
сжал его в пальцах.
Она отшагнула, лицо моей Веры исказилось, пошло рябью, а через
секунду помощница пропала. И вот тогда я позволил себе перевести
дух. Что ж я сразу так не сделал-то?
— Вы в порядке? — спросил Ивушкин, вооружаясь какой-то тонкой
трубкой. — Она же сверхсущество.
— Знаю. Когда-то я его создал сам. И хватит об этом. Рисуйте
уже.
Помимо основного инструмента, артефакту понадобилась бритва,
чтобы убрать лишние волосы с затылка. Пока он брил, я думал о том,
что же мне делать с Алексой? Ее сила, действительно, начинает
выходить за рамки привычного, и вскоре может оказаться, что она и
вправду захватит мир вместо меня.
— Я добавил ограничения, — вдруг сказал Максим. — Для сохранения
вашего сознания, и чтобы она не захватила управление магическими
каналами.
— В ваших устах это звучит немного жутко.
— Я не знаю, что это и как оно появилось, но наш разум — это то,
что делает нас людьми. Берегите его.
Я не ожидал таких размышлений от него, но удивиться не успел,
так как Максим начал нанесение знака.
Голую кожу ужалила тонкая игла, и я впал в некий транс,
позволяющий мне отрешиться от появившейся боли. Она хотя бы не была
такой сильной, как на приеме у Белотеловой!
Весь процесс занял полчаса. И все это время Ивушкин сопел у меня
за спиной, держа мою голову ровно, и продолжая тыкать в меня
иглой.