Облизала пересохшие губы и спросила:
– То есть, разговор был не только про Шему?
– Вообще не о ней, но так я понял, кто она.
Мы вышли из кабинета ректора через вторую дверь, прошли по длинному коридору и очутились у двери еще одной комнаты. Дверь была необычная, со странным извилистым рисунком, напоминающим дерево, сухое и извилистое, а в самом центре отпечаток руки.
Ректор приложил к ней свою ладонь, и по рисунку разлилась магия зеленого цвета.
– То, что внутри, должно сохраниться в строжайшей тайне, – сказал ректор и отворил дверь.
7. Глава 7
Я завороженно смотрела на дверь, рисунок которой оживал от магии. Ветки дерева зашевелились, словно расправились после долгого сна, чуть встряхнулись, и дверь со скрипом отворилась.
Ректор Моррис вошел в комнату первым, за ним я и Эдер.
– Только магию не применяй, а то опять что-нибудь натворишь, – шепнул Страж, и я гневно на него посмотрела.
Так говорит, словно все мои попытки применить магию неудачные. Были и удачные. Правда, я не всегда получала ожидаемый результат, но это уже другое.
Мы очутились в большой круглой комнате, в центре которой на мраморном алтаре лежала женщина. Ее кожа была цветом, как сам алтарь. Бледная и безжизненная, даже глянец такой же, в первую секунду мне даже показалось, что она статуя, часть алтаря.
– Не может быть! – воскликнула Шема и ринулась к алтарю, но ректор ее остановил.
– Не рекомендую подходить близко. Тело поддерживается с помощью магии, но прикасаться к нему не стоит, – сказал ректор. – Мы смогли его сохранить, но как вернуть тебя в тело, я не знаю.
– Ты знал, что я жива? – спросила Шема.
– У меня было такое предположение, – ответил ректор и покосился на меня, – и есть еще одно…
Я прям пятой точкой почувствовала, что разговор обо мне, но ректор договорить не успел, потому что мы услышали шаги и обернулись на вход. Там стоял молодой мужчина, привлекательный, с длинными светлыми волосами и сияющими янтарными глазами. Он вальяжно облокотился на стену, сложив руки на груди и продемонстрировал свои мышцы.
Показушник!
– Нашел ее? – Он презрительно фыркнул, глядя на тело, лежащее на алтаре, а затем перевел взгляд на меня, – а это что за юная милая особа? Юный цветок, который…
– Фахир! – голос ректора стал необычно строгим, – веди себя достойно. Прошу извинить моего сына. Он моя плоть и кровь, но манеры ему достались от моей супруги.