Последнее было не очень
правдоподобно, но это интересовало сейчас меня меньше всего.
И вот утром мы выходим на вокзал, а
тут столпотворение. Полицейские в оцеплении. Журналисты пытаются
сквозь него прорваться, толпа машет плакатами. И на многих из них
моё имя, а на одном даже крик души: «Я хочу от тебя детей!» Вообще
не ожидал такого. С чего бы это вдруг?
– Ну что, герой, следуй к своей славе
и почитателям, – слегка, но ехидно подтолкнул меня в спину
Кирыч.
– А может, все вместе пойдём, чтобы
они меня не сожрали?
– Ну что, ребзя, не бросим нашего
Совёнка? – весело поинтересовался Кирыч и не дожидаясь ответа
скомандовал: – Пошли! Отстоим честь родного ВУЗа и спасём нашего
кореша от страшных журналюг! Как не помочь товарищу в таком
деле?
А дальше был какой-то кошмар: вспышки
фотокамер, громкие и не вполне понятные крики-вопросы со всех
сторон, Пытающиеся пробиться ко мне толпы непонятных людей с
микрофонами, камерами, чем-то ещё. Их как-то не сильно охотно
пытались отгонять полицейские, но отгонять-то они пытались от
вокзала, а не от меня. И это очень большой минус. Потому что мне
надо было на троллейбус. Рядом со мной что-то величественно вещал
Кирыч, на фоне которого совершенно терялись все мои одногруппники.
В конце концов, почти всё внимание журналистов переключилось на
рассказчика, а мне тихо, буквально по шажку, удалось выбраться из
толпы и запрыгнуть в отъезжающий троллейбус. И плевать сейчас, что
он едет не по тому маршруту – выйду на следующей остановке и
пересяду. Лишь бы эти акулы пера не заметили моего манёвра и не
устремились следом. В подъехавший через пять минут троллейбус
уселся с немного настороженным вниманием, но, когда не увидел
никаких журналистов, улыбка сама собой наползла на моё лицо, и я
счастливый поехал домой.
Фсбшники нас всех реально замучили.
Таскали на допросы, как на работу. Хорошо хоть поселили нас не в
подвалах лубянки, а в каком-то небольшом пансионате за МКАДом.
Первые сутки даже общаться между собой запретили – банально всех
заперли по комнатам, и даже телефоны отобрали, благо хоть дали
родителям позвонить и предупредить о случившемся.
И только вечером второго дня нам
разрешили выходить в общий холл, и мы тут же принялись обсасывать
произошедшее. Из наших одногруппников тут не было четверых: Короба
– тот, понятное дело, в больнице, обоих Грибов – надо думать в
тюрьме, и собственно нашего героя Совёнка. Вопрос в том куда
подевался последний? Думается мне, что его сейчас особенно
тщательно опрашивают, со всякими там полиграфами и прочими машинами
по выявлению правды, а также со всякими синхрофазотронами, чтобы
выявить в нём экстрасенсорную составляющую. Ведь многие из нас
видели, как вспышку при ударе, так и когда он кровь останавливал у
короба. Ну да, камеры ничего такого не зафиксировали, но мы-то
точно видели! Все высказывали свои предположения на эту тему,
забавнее всего была мысль у Тучи, как это ни странно: