Скорпион достиг высшей точки кипения:
«Да кто вам сказал, звери, что вы можете рушить семью?». Лук
оказался в руках, стрела покинула тул. Прицелился в сгущающейся
темноте. Больше не сомневался. Первая ступень. Самая полная
концентрация.
«Я –
стрела!»
Качок с недоумением схватился за шею,
ощупывая инородный предмет. Наконечник вошёл в горло без надежды на
лёгкое извлечение. Постояв немного, он свалился, как подрубленное
дерево.
Скорпион
собирался пустить вторую стрелу, но слишком резко спустил тетиву –
с пальца сорвало кожу. Поморщившись, бросился вбок и прыгнул в
заросли кустов. Вовремя. Не растерявшийся Михаил Иванович достал
пистолет из кобуры на поясе и принялся стрелять по кустам.
Служебное положение позволяло ему носить оружие, стрелять он умел.
Патронов не жалел. Первая обойма опустела быстро. Пули разрезали
листья в том месте, где только что был Скорпион.
Сергий обошёл лагерь стороной,
выскользнул из тени:
– Эй!
Объемистый шеф как раз с трёхэтажными матами
поспешно перезаряжал оружие. Лежащий под ногами труп заставлял
понервничать, пальцы слушались плохо. Второй спортсмен крутился на
месте, не зная, что предпринять. Он не был вооружен и врага не
видел.
Тень
блеснула на фоне костра остриём топора в руке. Это было последнее,
что бывший криминальный авторитет по кличке «Хмырь», а ныне не
последний человек в городской думе, увидел в своей жизни. Топорик
описал дугу и воткнулся чуть выше переносицы, ломая кость и касаясь
мозга. Грузное тело ещё недолго постояло и завалилось в
траву.
Оставался последний, самый здоровый
боец. Он крепко схватил плачущую женщину, и старался выглядеть
уверенным. Но голос выдавал его страх:
– Не подходи! Задушу бабу! Кто тебя
послал? Говори, а то шею сверну этой шалашовке!
Скорпион не знал, кто такие шалашовки,
но женщина выглядела испуганной. Борясь со страхом, отрок вышел из
тени. Наверное, в тот момент он казался карающим ангелом, что
пришёл за «Лысым», как ещё в малолетке[1]
нарекли трижды судимого за воровство и разбойные нападения
бандита.
[1]Исправительная колония для
несовершеннолетних.
Отрок
вышел на свет, показывая свободные руки – тул, лук и пояс оставил в
кустах.
– Ты чё мне гонишь?! Ты один?!
Отрок
кивнул.
– Вы
меня за лоха держите?! Сгинь, малец! Эй, выходите! Кто
там?
– Нет…
никого нет, – спокойно ответил Сергий. – Я один. Пусти её… У тебя
тоже была мать. Уважай женщин.