Глаза
Скорпиона загорелись огнём, адреналин побежал по венам, боевой
азарт придал сил, смешиваясь с болевым шоком. Передние лапы собаки
царапали грудь, задние разрывали одежду. Рубаха пропиталась
красными каплями. Не выпустил нож. Закричал и с размаху снова
вытащил и воткнул лезвие под рёбра. Прямо в сердце. Собака, даже
умирая, осталась стоять со стиснутой челюстью. Хорошо заточенный
нож вошёл по самую рукоять, но «мёртвая хватка» говорила за то, что
так просто не отпустит.
Скорпион зарычал не хуже монстра и
вновь вытащил нож. В следующие мгновения он превратился в орудие
сплошного нападения. Следующий удар угодил монстру в шею, затем
снова в грудь, потом в горло. Таёжный Маугли ощутил на лице горячую
кровь, полившуюся на него. Чужая смешалась со своей.
Лишь на четвёртый удар отрок повалил
ротвейлера на бок, силясь вытащить руку. Зверь намертво прихватил
кость, истекая кровью, но все равно не отпускал. Так вместе и
валялись в пыли асфальта. Рядом кричала хозяйка собаки, собирались
зеваки, снимая на сотовые происходящее. Двое мужиков попытались
оттащить пса, но безуспешно. Кто-то вызывал скорую, полицию. Всё
смещалось в одну круговерть. А Сергий не испытывал ничего, кроме
одной всепоглощающей боли в руке.
«Вот и
вернулся в цивилизацию», – подумал отрок и, глотая слёзы,
закричал:
– СЛАВА!!!
Последним усилием воткнул нож под ухо собаке.
Челюсти разомкнулись.
Сознание поплыло. Тьма навалилась со
всех сторон.
Яркий свет лился по всей палате расплавленным золотом.
Двухместная ВИП-комнатушка пропускала полуденное солнце, минуя
лёгкие занавески. Скорпион чуть подёрнул тяжёлые веки, ощущая себя
на койке. Зыбкое марево перед глазами обрисовалось в чёткую фигуру
Елены; мешки под глазами и усталый вид говорили о том, что давно не
спала. Сердце радостно отозвалось – не бросили! Значит, не прогадал
– добрые люди. Не зря вмешался.
Сергий попытался встать, но боль в руке мигом напомнила о
событиях последних минут, перед тем как отключилось сознание.
– Лежи, лежи. Ни о чём не беспокойся. Тебе надо отдыхать, –
встрепенулась Елена, укладывая обратно.
Отрок послушно лег, разглядывая забинтованную левую руку; от
кончиков пальцев, до изгиба локтя рука была затянута бинтами.
Тоска напала со всех сторон, резанула по сердцу. Он снова в этих
белых стенах! Надо скорее выбираться отсюда! Бежать!