– Какая красота!
На глаза невольно навернулись слёзы. Первый раз в жизни увидел
радугу. Осмотрелся по сторонам. Заметил, что за этим зрелищем
наблюдает он один. Люди вырываются из укрытий, снуют между луж, но
никто не поднимет голову вверх, никто не остановится и на секунду.
Все спешат, бегут, суетятся. Торопятся жить?
«Почему люди не видят чудо»?
Сергий побрёл по темнеющим улицам. Мокрая одежда холодила тело.
Всё–таки в дожде и неприятное есть. Солнце величественно опускалось
за горизонт, заливая землю прощальным багрянцем вкупе с золотом. На
улицах огоньками вспыхивали ряды фонарей, витрины и рекламные щиты
мелькали разноцветными вспышками, складываясь в ленты или рисунки.
От холода зуб на зуб не попадал, но Сергий упрямо шёл вперёд,
согреваясь в движении. Огни города мелькали, как светлячки, но
внимания больше не привлекали. Приелись за день.
Мальчик присел на одну из сиротливо стоящих скамеек. Устал. Так
долго не гулял никогда в жизни. Обхватив колени, попытался
согреться собственным дыханием. Получалось не очень.
«А правильно ли я сделал, что сбежал? Может, всё-таки в детский
дом?».
Внимание привлекла небольшая линялая вывеска над сереньким
зданием. На фоне непонятных букв был изображен рисунок красивой
жёлто-красной птицы, восседающей на черепе. Зоркие глаза словно
пронзили мальчика насквозь. Сергий точно знал, что смотрят только
на него.
«Что за птичка?»
Поддаваясь внутреннему порыву, беглец перебежал дорогу и толкнул
входную дверь над вывеской. Она оказалась не запертой, и малец
осторожно вошёл внутрь. Тусклый свет над потолком едва-едва освещал
пыльное помещение. Осторожно ступая по скрипящему полу, гость
зашагал по небольшому коридору и свернул в одну из двух небольших
комнат. Обстановка этого помещения состояла из дивана с кучей
тряпья, стола и непонятного агрегата у небольшого окна. На широком
дубовом столе под слоем пыли лежали кипы рисунков, альбомы, эскизы
и просто наброски чертежей будущих рисунков. При тусклом свете
постаревшая бумага казалась белёсой, хотя её давно подёрнуло
желтизной времени.
Сергий заинтересованно зашуршал бумагами, отвлекаясь от холода.
Рисунки знакомых зверей и совсем незнакомых созданий завораживали.
Странная вязь букв, цветные и выполненная простым карандашом,
казалась дивной.
Из всех работ неизвестного художника потряс рисунок женщины
среди роскошных садов и животных. Полуобнаженная богиня смотрела с
картины живым, притягивающим взглядом, который звал, манил, пытаясь
что-то сказать, донести. В груди невольно сжалось, сердце кольнуло.
Это было даже красивее радуги.