«Да и отца надо было догонять», – чёртик внутри успокоил
совесть, – «он хоть и страхует, плетётся как черепаха впереди, но и
его подмывает добавить газу на новой машине. Скорость – страшная
штука», – подумал Сергий.
Мотор взревел, набирая высокие обороты, волосы затрепетали по
ветру, как чёрный флаг с «Весёлым Роджером», торча из-под шлема.
Душа от радости помчалась дальше и быстрее мотоцикла.
Машины оставались позади, одна, за одной. Обгонять их одно
удовольствие. Деревья на периферии слились в одну сплошную. Взгляд
сфокусирован только на дороге впереди. Но четырёхколёсные колымаги
стали вдруг попадаться чаще, пришлось проворней объезжать их
неповоротливые корпуса, лавировать меж двух потоков по середине
дороги на две полосы. Наконец, встречные автомобили пропали вовсе,
а правый поток сгустился в одну линию и застыл вовсе. Остро
кольнуло чувство тревоги – отцовская машина на глаза не попадалась,
её в полосе не было. В памяти всплыли слова волхва, вспомнил свои
ощущения сомнений над машиной.
«О, нет!»
За очередным поворотом показалась проблема затора; дорогу
поперёк перегородил КамАЗ с длинным, пустым прицепом. Водила
суетился или, как больше показалось, делал вид, что суетился в
кабине, разговаривая по сотовому. Попутчик камазчика ходил вокруг
машины и махал руками, поправляя на поясе чёрную рацию. Он же
выставил аварийный дорожный знак.
«Зачем камазчику внешняя рация? Не дорожник же» – мелькнуло в
голове.
Скорпион не стал задерживаться в общей пробке. Пригнул голову,
чуть наклонил байк, и, под мат второго камазчика, помчался дальше,
проехав по куску не перегороженной обочины. С другой стороны
грузовика машин не было. Что означало, что дорогу перекрыли в двух
местах. Где-то дальше собиралась такая же пробка.
Волна непонятного страха прокатила по телу. «Кава» вновь
поднялся на заднее колесо, ручка скорости повернулась до красной
черты. Пригнуться пришлось до самого руля – поток ветра сгустился,
бил по плечам. Белые разделительные полосы слились в одну
прямую.
Сердце тревожно стукнуло – сквозь затемнённое стекло шлема,
глаза выловили картину: отцовский Сурф стоял с открытыми дверьми,
чуть впереди его прижал белый «Скайлайн». Прижал, скорее всего, на
скорости, иначе отец бы не остановился. Сам Дмитрий лежал на
обочине и его старательно пинал тип в чёрной маске. Ещё двое людей
находились неподалёку: один копался в салоне автомобиля, другой
стоял на асфальте, приложив ко рту такую же рацию, как у камазчика.
Он же первым развернулся на звук мотора.