На следующий день в салон заявились серьёзные люди во главе с
отцом «несправедливо» обиженного. Александр ещё не успел наладить
крепкие дружеские отношения с байкерами, рокерами или кем-то иным,
кто мог предоставить защиту или сказать слово за него и был избит,
а затем «поставлен на счетчик». Бандиты разгромили салон, пообещав,
что если он не уберётся с «их территории», то в живых не останется.
Художник оказался вынужден уехать, не в силах защитить себя или
заплатить запрошенную сумму. Часть оставшихся заработанных денег
отдал Сергию.
Мальчик-беглец вновь остался на улице.
В один день ровная дорожка снова дала лихой изгиб, и свобода
снова заманила вперёд в дальний путь одиночества. Только теперь на
предплечье сидел верный друг-оберег, и пылающие глазки-бусинки с
уверенностью смотрели на враждебный мир.
Жар раскалённого асфальта плавил тело, сознание грозило
испариться, затуманиться навсегда. Сергий не знал бы как жить
дальше, если не пруды. Близость водных источников спасала от
солнечного удара, от гнёта раскалённой Москвы, которая в июле
представляла подобие пустыни Гоби или само сердце Сахары. О
священной влаге молило всё живое. Москвичи, как бедуины пустыни,
облачились в белые одежды и выходили на улицы города, только когда
солнце пересекало зенит. Поливальные машины работали без устали, но
не справлялись со своей задачей, простаивая и создавая пробки.
Шестилетний беглец, поедая «эскимо», раздумывал над тем, что
принесёт сегодняшний день. Честно заработанных денег хватит ещё на
неделю.
А что потом?
Не привлекая лишнее внимание, малец бродил по улицам. Старался
не засиживаться в одном месте надолго. Одет не как оборванец, вёл
себя уверенно, подозрений не внушал.
Портретов на стендах и столбах как не было, так и нет. Кому
нужен больничный беглец? Беспризорников на улице хватало. Он их
видел. Чтобы выжить, они бродили толпой.
Сергий предпочитал обходить такие ватаги стороной, просто убегая
при первой возможности от них подальше. Присоединяться к таким не
хотелось. Та же несвобода, как и в больнице. Он достаточно повидал
подобных пациентов-бездомных. Те в больнице с охотой рассказывали
ему во всех подробностях о жизни на улицах, о порядках и
беспорядках, учили «понятиям» и просто давали разные советы. Всегда
принимали за своего. Беспризорника. Но он не чувствовал себя таким
«хулиганом улиц». Он не хотел воровать, грабить и даже убивать
просто ради того, чтобы бороться за своё существование.