Иргинский филиал Томского государственного университета располагался в переоборудованных когда-то жилых бараках, построенных еще пленными немцами, которых в Ирге было необыкновенно много. Их силами город отстраивался после войны, именно тогда собственно и ставший городом, благодаря эвакуированным заводам.
Так что было от чего впасть Рите в подобное состояние. Девушка потеряла счет пройденным ступеням и коридорам. Из этого сомнабулистического состояния ее вывела лужа, в которую Рита наступила в одном из полуподвальных помещений учебного корпуса. Остановившись посреди лужицы в босоножках на тоненькой подошве, Рита наконец-то пришла в себя. С удивлением оглядевшись, Рита поняла, что заблудилась окончательно и бесповоротно. Конец коридора, тускло освещенного маленькими сплющенными оконцами, терялся в сумерках далеко впереди. Рита стояла, затаив дыхание и чувствуя волну подкатывающего панического страха от того, что оглянувшись увидит ту же самую картину, что и впереди: темный и пустой бесконечный коридор. Рита была готова разрыдаться от досады и отчаяния: мама предлагала поехать вместе в конце недели, но как же, Рита – взрослая, самостоятельная девушка, она сама съездит и переоформит документы. А теперь как в старом детском стишке:
Я маленький-маленький зайчик,
Зовут меня непослушайчик.
Я мамочку часто не слушал,
Я плохо морковочку кушал,
Я баиньки поздно ложился,
И вот результат – заблудился!
«А может быть, я сплю», – пришла спасительная мысль. Рита с надеждой за нее ухватилась. – «Сейчас я себя ущипну и проснусь дома на диване. Мокрые пятки – это меня Дженни лизнула. Теперь, когда я поняла, что это сон, даже жалко просыпаться – красивый и интересный сон получился, а в конце даже таинственный. Но проверить сон на реальность надо». Скомандовав себе: «Три, два, один!» Рита ущипнула себя за ухо. Сон не желал отступать. Рита решила попытать счастья в другом месте. И снова: «Три, два, один!» Девушка из всех сил ущипнула себя за голень. Со сном снова ничего не произошло, только очертания коридора, уходящего в даль стали немного расплывчатыми от навернувшихся на глаза слез. Ущипнула Рита себя весьма и весьма ощутимо.
«Значит, это не сон… И не мой любимый пес Дженни лижет мои пятки, а я стою посреди самой настоящей лужи в подвале в чужом городе в сотне километров от дома. Зря только синяк на ногу посадила». Рита с тоской стала рассматривать нанесенный ущерб.