Зачастую идея, лежащая на поверхности, оказывается самой удачной и может сработать. Надо подумать об этом, я же толком ничего не решил, как именно должна страдать Майя. Разбитое сердце – по-моему, неплохой сценарий.
Развернувшись в кресле по оси, я взглянул на девушку.
Совру, если скажу, что она мне не нравится и не привлекает, как женщина – я же не слепой, не гей и не импотент, чтобы не обратить на неё внимание. Да и отрицать очевидное глупо.
Более того, вполне в моём вкусе: «светло-каштановые волосы; глаза насыщенного дымчатого цвета, оттенённые едва заметной зеленью, словно серый фон присыпан изумрудной пылью; почти нетронутая загаром кожа; естественная красота, неиспорченная излишним макияжем или искусственностью в виде накачанных губ и наращенных ресниц; фигуристая – тонкая талия, высокая грудь, плавный изгиб бёдер, длинные стройные ноги, что выгодно подчёркивает узкая юбка и туфли на шпильках». Всё в её образе гармонично и совершенно. Похожа на изящную точёную статуэтку, вылепленную творцом с особой любовью – подобные ей и сделаны с любовью, созданы для большой и чистой любви. Постарались родители на славу, ничего не скажешь – стоит лишь вспомнить, чья Майя дочь, аж передёргивает от отвращения и презрения к этим людям.
Но, как ни странно, моей изуродованной душе не чуждо чувство прекрасного и, благодаря картинам, я не очерствел окончательно и хоть так становлюсь немного лучше, чем есть. Поэтому, как художник, всегда оцениваю, подмечая важные детали и мелочи, которые не каждому дано узреть, только тем, кто умеет обнажать человеческую сущность, видеть суть – «без фильтров и масок». Правда, в такие моменты ощущения у меня резко обостряются, причиняя боль, и требуют выхода – выплеснуть на холст все эмоции.
Сегодня ночью точно не усну.
– Не стой. Садись, – я склонил голову вбок, продолжая пристально рассматривать девушку. Без одежды она будет выглядеть как произведение искусства, единственное, что я оставил бы из аксессуаров – кулон на длинной цепочке, и можно писать картину.
– Спасибо. Думала уже не предложите и не позволите присесть, – съязвила, опустившись на край стула, – а то всё молчите и прожигаете взглядом насквозь.
«Характер решила показать? Ну пусть попробует, рискнёт, так даже интереснее получится» – в этом смысле я не ошибся в ней.