Он. Не. Родился.
И снова сжимается моё бедное сердце.
– Не переживайте, Ваша Светлость, я подберу фасоны и ткани
такие, чтобы на подгонку ушло минимум магии, – звучит рядом
негромкий голос, и я прикрываю глаза. – Я всё пришлю по тому
адресу, который вы указали.
– Благодарю.
Слышу звон монет. Рон расплачивается с портнихой.
Ещё одно несовпадение. Прошлый раз я вышла отсюда разряженная,
как доро – красивая, неспособная летать птица, у которой мозг не
крупнее виноградины. А сейчас…
Рон подходит к дивану, на котором я лежу, и наклоняется, чтобы
взять меня на руки.
– Я сама. – Открываю глаза и сажусь, в последний момент
увернувшись от его прикосновений. – Я уже хорошо себя чувствую.
Чтобы доказать это, поднимаюсь на ноги и направляюсь к выходу.
Уже в дверях вспоминаю о вежливости и оборачиваюсь.
– Простите, пожалуйста, госпожа…
– Анита, – подсказывает мне симпатичная женщина средних лет. –
Ничего страшного, я всё понимаю.
Ой, не всё. Всего я и сама не понимаю.
Невольно отмечаю, что швея одета неброско и элегантно, не так,
как я вырядилась прошлый раз.
– Госпожа Анита, – говорю я тоном из той будущей жизни, которой
у меня, надеюсь, не будет, – я наслышана о вашем безупречном вкусе.
– И вижу, что слухи правдивы. Подберите мне, пожалуйста, что-нибудь
по своему усмотрению. Необязательно модное, но элегантное.
Упс! Кажется, у какого-то дракона челюсть отвисла. Не думал Рон,
что девушка из захолустья способна в принципе связно говорить.
Хаосова слабость всё-таки подводит меня, и я оступаюсь, сходя с
крыльца. Рон подхватывает меня на руки. И отпускает, только усадив
в экипаж. Прикосновения бывшего мужа отзываются внутри жаром, на
который тут же яростью реагирует сознание. Не на Рональда, на
себя.
Я по-прежнему на него реагирую. После тех пяти лет холода, в
котором я жила. На что я надеялась? Что в один прекрасный день мой
дракон прилетит домой и скажет: «Я понял, что всегда любил только
тебя»?
Наивная девочка. Теперь-то я понимаю, что всё было зря. Сегодня
(пять лет назад) он чётко сказал, что ему это не нужно.
Но тогда-то я ждала. А потом я задвинула свои мечты куда
подальше и отдала всё внимание и всю свою любовь сыну, чтобы
услышать:
«Ты плохая мать».
И вот сейчас какая-то дрянная, слабая, ноющая часть меня хочет
тепла и защиты от того, кому безразлична?