– Я чем сказал заниматься? – раздражённо рявкает магистр. –
Здесь не театр. Упали: пятьдесят отжиманий.
Во взглядах, обращённых на меня, появляется неприязнь. Ну да,
конечно, это же я виновата в том, что им сейчас придётся глотать
пыль, уткнувшись носом в землю.
– Айви, – вкрадчиво говорит Рон, загораживая своими широкими
плечами остальных. – Давай посмотрим, что тут у тебя.
– Может, позже, господин ректор, – пячусь от него. – Я на
занятии. И вообще… ваше внимание наносит ущерб моей репутации.
– Вот как? – глаза Рона опасно суживаются. – И из-за кого ты так
тревожишься о своей репутации?
– То есть ради себя самой я не могу?
– Ты моя невеста, и, если тебя обвинят в связи со мной…
– Вы меня отчислите. Верно? Это ваша цель?
Рон неожиданно вздыхает.
– Это была бы неплохая идея, но, к сожалению… – Он обрывает сам
себя и делает быстрый шаг ко мне.
Отшатнуться я не успеваю. Одной рукой Рон бесцеремонно берёт
меня за плечо, вторую кладёт на солнечное сплетение.
Обжигающая волна заполняет живот и, вместо того чтобы
направиться в центр силы, стекает вниз сладким тянущим ощущением.
Щёки начинают гореть. Закусываю губу. Отстраниться нереально, я в
руках Рона словно в тисках и при этом превращаюсь в послушную
мягкую глину.
Всё как тогда, пять лет назад, и даже хуже, потому что в
сегодняшнем невинном теле просыпается память о том, чего с ним ещё
не происходило: о тех полётах, в которые отправлял меня муж,
проникая до самых глубин, присваивая, заставляя кричать.
Выгибаюсь в пояснице. Сдерживаю стон. Расширенные зрачки Рона
опасно приближаются. Он тоже чувствует? Или ему передаётся моё
состояние? Горячее дыхание касается моих губ. Сердце пускается
вскачь. В ушах шум из-за пульсации крови.
Где-то на границе сознания мелькает мысль, что я не должна этого
допустить. Пытаюсь сдержать мужчину, упираясь ладонью в его грудь.
Чувствую, как перекатываются под тканью камзола литые мышцы,
ощущаю, как под ними бьётся сердце в такт моему.
Всхлипываю. Пытаюсь отстраниться. Тело – предатель. Оно горит и
само подаётся навстречу.
– Гаргулья задница, – рычит Рональд. – Что за…
И всё исчезает.
Рон отшатывается от меня и даже делает пару шагов назад,
всматриваясь во что-то мелкое, почти невидимое на уровне моих
голеней.
С опозданием до почти оглохшей меня долетает шипение и нечто,
похожее то ли на рык, то ли на мяуканье.