Теперь так же тихо надо уйти. А ноги почему-то не идут. Лёгкий
аромат сандала и можжевельника окутывает меня. Скорее всего, мне
это просто кажется. Мне теперь всегда мерещится этот запах, когда я
думаю о Рональде.
Повторяй или не повторяй, как заклинание, что я не была замужем,
а из памяти не вычеркнуть ни первую близость, ни то, как я ждала
его, ждала каждый день. И первое время Рон прилетал часто. Иногда
на крыльях, иногда приходил через портал. Я рассказывала ему о
каких-то своих мелочах, и его это забавляло. Он много улыбался. А
потом мне стало всё труднее находить темы, которые могли его
заинтересовать. И он стал прилетать реже.
В знакомом запахе появляется терпкая нотка, вызывая внутри
тягучее болезненно-сладкое ощущение. Я даже глаза прикрываю на миг.
Сквозь все мои переживания и обиды прорывается то, о чём я хотела
бы забыть. Неужели я соскучилась? По Рону? Или по той мечте,
которой он был для меня?
В кабинете что-то падает с громким звуком. Оказывается, Рональд
там. В панике пячусь к выходу.
Надо уходить. Не время и не место хотеть и мечтать. Шаг, ещё шаг
назад, налетаю спиной на нечто большое и упругое. И оказываюсь в
кольце рук.
Бойтесь своих мечтаний. Не почудился мне запах сандала.
– Так быстро уходишь? – раздаётся над моей головой знакомый
голос, а волосы согреваются тёплым дыханием. – Не спеши, Айви. Я
хотел поговорить с тобой в спокойной обстановке, – Рональд говорит
мягко, руки его при этом не стискивают меня в объятиях, а лишь едва
касаются. Наверное, поэтому оттолкнуть его и возмутиться у меня не
хватает духу.
Он зарывается в мои волосы и, втягивая носом воздух, тихо-тихо
шепчет, словно бы самому себе:
– Лесная земляника. Вкусно.
Мои ноги слабеют.
– Идём в кабинет, Айви, а то Парсонс вернётся.
– Я не могу, – мой голос срывается, и я заканчиваю шёпотом: – У
меня… у меня лекция.
– Подождёт твоя лекция. – Рон губами прихватывает верхушку моего
уха, и тело пронизывают обжигающие разряды.
Вздрагиваю и рефлекторно выгибаюсь в спине.
– Нет, пожалуйста, – прошу я шёпотом, но получается не очень
убедительно.
Объятия становятся крепче, мои ноги отрываются от пола. Боль в
мышцах, которую Рон пробудил неосторожным касанием, возвращает меня
в реальность.
– Пустите, господин ректор, – пищу я и, вспомнив, добавляю: – В
вашем кабинете кто-то есть. Куда вы меня несёте?