— Успокойся ты, Ин, — вывел меня из оцепенения, что было где-то совсем поблизости с наркотической эйфорией Горинов. — Я все это без всякой задней мысли и не жди от меня ты, что наброшусь чуть что.
Что?
— Я понимаю, что мог показаться тебе каким-то скотом, что привык женщин без слова единого валить и пользовать, но все не так. Тогда я… ну не в себе был совершенно, понимаешь? Одуревший да пьяный до невменоза. Меня это не оправдывает, если я тебе больно сделал или принудил к чему…
— Остановись! — я чисто автоматически потянулась накрыть его губы, но тут же опомнившись, отдернула пальцы, как от огня, и мотнула головой, стряхивая опять с безумной легкостью накрывший морок возбуждения. — Ты сейчас о том, что пять лет назад было, говоришь?
— Ну само собой, — пожал он плечами и шагнул чуть назад, создавая больше спасительного для меня расстояния. — Я соображаю, что извиняться поздно, и если реально я тебе сделал чего, то такое не прощают. Но слово даю, что сейчас я не тот долбо… дурак на всю голову, что тогда был, и никакого дерьма от меня не жди.
— Тебе не за что извиняться и прощать мне тебе нечего, — разве что то, что исчез без следа, сердце мне вынув и порвав, но ведь это я сама виновата.
— М? — Илья нахмурился, сжал зубы и дернул головой так, словно у него шею свело, и пробормотал досадливо: — Вот же я кусок идиота.
А меня осенило.
— Ты не помнишь ничего, так?
Илья потупился и схватился пальцами за переносицу, отворачиваясь.
— Слушай, только на свой счет ничего не принимай, Инна. Я никакой тогда был. Вот прямо в ноль.
Меня омыло сначала горечью пополам с обидой, а потом пришло какое-то нездоровое злое веселье. Вот же ты дура и неудачница, Инка. Один раз у тебя в жизни случился такой, что не забыть, ни равного тому, ни повторений, а для мужика, с кем подобное пережила, этого как будто и вовсе не было. Проходной перепих по-пьяни, о котором у него и малейших воспоминаний не сохранилось. А ты тут обмираешь, застываешь, улетаешь, только глаза в глаза. А у него не было ничего! Ну и как тут хотя бы чуток собственного достоинства сохранить?
— Ты ни к чему меня не принуждал, не обидел и больно не сделал. Все было… — волшебно и неповторимо, и я люто завидую тем женщинам, что знают каково это — оказаться с тобой в постели с трезвым, если уж в “никаком” состоянии было так хорошо, — нормально. Я же прекрасно понимала, в каком месте работала, и что за состояние там у мужчин. Так что, все в порядке, честно. Можем тему эту закрыть раз и навсегда, — стоять и дальше вот так становилось все более неловко, и я попятилась из комнаты. — Ты хотел мне дом показать. Попасть в санузел я бы сейчас не отказалась.