Человек и пёс сидят бок о бок. Со стороны, кажется, что они
просто отдыхают. Но время от времени их взгляды пересекаются, как
будто они ведут молчаливый диалог.
Пак Чон-хо (склоняет голову, будто поддакивает псу):
— Хм, может, ты и прав. Хотя я бы поспорил.
Пёс смотрит на него внимательно, затем чуть поводит ушами,
словно отвечая.
Пак Чон-хо (усмехается):
— Да ладно, ты же всегда был за дисциплину. Не верю, что тебе бы
понравилась эта толпа.
Пес, лениво вильнув хвостом, тяжело вздыхает, затем опускает
голову на лапы.
Ин-хо (кивает):
— Вот и я так думаю.
АЛЛЕЯ НЕДАЛЕКО ОТ ЛУЖАЙКИ
Пак Чон-хо, Чхве Мин-сок и начальник СБ наблюдают за этой
странной "беседой".
Пак Чон-хо (удивленно):
— Они что, разговаривают?
Ли Гён-су (фыркает):
— Это вряд ли, но внешне очень похоже.
Пак Чон-хо (прищуривается):
— Ты говоришь это Ин-хо?
Чхве Мин-сок (с энтузиазмом):
— Да, это он. И старый пёс патриарха. Странно, что они сюда
пришли…
Пак Чон-хо (с интересом):
— Мальчик дружит с собакой?
Чхве Мин-сок (многозначительно):
— Если бы этот пёс умел говорить, он бы стал легендой Пусана. На
нём столько шрамов, сколько нет ни на ком в клане.
Ли Гён-су (наставительно):
— Он и так легенда. Это же легендарная порода Пукхана, охотничья
собака из предгорий Пхунсана.
(продолжает с некоторым восторгом):
— Это очень преданные собаки. Понимаете? Он пережил своего
хозяина и пришёл проститься.
КАМЕРА ВОЗВРАЩАЕТСЯ К ИН-ХО И ПСУ.
Пёс привстаёт, внимательно смотрит вдаль, словно видит что-то за
горизонтом. Ин-хо мягко треплет его за холку.
Ин-хо (с теплотой):
— Что, старик, ты всё ещё на страже?
Пёс тихо рычит, но остаётся на месте.
Ин-хо (ободряя):
— Да, ты всё ещё на страже.
(после паузы):
— А ты знаешь, что все псы попадают в рай?
Пёс снова садится рядом, их молчаливое понимание
продолжается.
Ин-хо (с печалью):
— Ну, пора прощаться, старина.
Пёс наклоняет голову, толкая Ин-хо лобастой головой. Последний
миг доверия и прощания. Пёс тяжело вздыхает и ложится на живот,
положив голову на лапы. Прикрыв усталые глаза.
Неподалёку появляется группа РАБОЧИХ. Они заняты подстриганием
кустов и закапыванием небольших ямок.
Ин-хо поднимается с травы, обмахнув ладонью брюки. Куртка
свободно висит на его плечах, скрывая фигуру. Лишь длинные, слегка
сутуло опущенные руки выдают его непропорциональную фигуру.
Он неспешно идёт к рабочим лёгкой валкой походкой, будто он в
море, а под ногами качается палуба. Ноги ставит чуть вбок, словно
избегает воображаемых камней на дороге. Каждый шаг отдаётся
странной текучестью — одновременно уверенной и расслабленной. Ткань
куртки подрагивает от его движений.