Котик отрицательно качнул головой:
— Далеко не все. Те, кто выбирает тропу воина или охотника, зачастую изучают только свое ремесло. Особенно, воины. Им и без магии и политики многому нужно научиться. А я… — Фрай тоскливо вздохнул. — Я уродился слишком мелким, в истинной форме перестал расти уже в год. Так что ни воином, ни охотником мне не стать. Маги из оборотней тоже не очень. Остается только устроиться к кому-нибудь на службу. Потому что, если не смогу зарабатывать, никогда не смогу привести в дом самку и останусь один.
От слов котика веяло таким отчаянием, что я, сунув скалку под мышку, принялась ритмично его наглаживать, периодически почесывая за ушком. И только когда напряженное кошачье тельце у меня на руках расслабилось, я рискнула спросить:
— Фрай, прости, и, если эта тема причиняет сильную боль, не отвечай мне, но все же: а ты знаешь, отчего перестал расти?
Кошарик тяжко вздохнул:
— Не знаю. Мама ко многим целителям обращалась, но все разводят руками. Я вроде бы и здоров, и в человеческой ипостаси выгляжу как обычный пятнадцатилетний пацан, а в истинной – почти как новорожденный. Однажды, года три назад, один маг, проезжавший через нашу деревню, высказал предположение, что мой рост замер тоже от недостатка магии в эфире. Но ни доказать, ни опровергнуть это нельзя. Просто никак не проверить. Но это уже и неважно. Я уже все решил: учусь, а по достижении первого совершеннолетия иду искать себе работу. Хватит уже позорить семью…
Мне не очень было понятно, о каком позоре идет речь. Но уточнять не рискнула, и без того было видно, что для Фрая эта тема очень болезненная. Так что некоторое время мы с Фраем ехали молча. Сильф легко летел над дорогой, будто настоящий бесплотный дух. Я даже не заметила, как он разогнался до такой скорости. Украдкой оглядевшись по сторонам, заметила, что и остальные сильфы хоть и бежали в отдалении от меня, сохраняя, если только можно так сказать, приличную скорость, все равно образовывали вокруг моего розового коняшки своеобразную «коробочку». Охраняют? Или опасаются, что сбегу? Этот вопрос я рискнула задать Фраю.
Котик встряхнулся и огляделся по сторонам. А потом презрительно фыркнул:
— Скорее, опасаются, чтоб тебя не украли.
Я опешила:
— В смысле, украли?
Фрай вздохнул, еще раз оглянулся и, до предела понизив голос, прошептал: