— Эля, только не приставай к барабанщиком, — пошутил в ответ
Петров.
Он сделал заказ и умудрился перехватить единственный
освободившийся стул, а желающих на него, я вам скажу, было как в
самом крутом университете мира при поступлении на бесплатное.
—Забирайся. Удобно?
— Ага. Здесь обалденно. И почему я раньше сюда не приходила?
— Это потому что ты со мной не общалась! — заявил он.
Перед нами поставили заказанный алкоголь, и я смогла выпить его
в относительном комфорте. Петров прикрывал меня от толпы,
периодически прижимая своим телом к барной стойке. Народ всё
прибывал и прибывал, и некоторые личности толкались нещадно.
— Тебе нормально? Не испинали ещё? — проявила заботу о друге
хорошая девочка Элечка.
— Да что мне будет? Я ж одни мышцы, — похвастал он.
Какая приличная девушка удержится от проверки столь
самоуверенного заявления? Я, разумеется, пощупала его сквозь ткань,
подтвердила, что гранитным стенам ничего страшного от
соприкосновения с парой локтей не сделается, и расхохоталась.
— Чего ты?
— Да так. Не посчитай за домогательства. Это всё алкоголь, —
отчего-то решила оправдаться перед другом.
— Да ладно тебе, пей. Как-нибудь переживу твои домогательства, —
пообещал Петров, улыбаясь во все тридцать два зуба.
Со второго бокала воспоминания о школьных проделках сыпались из
нас, как из рога изобилия. Вася вспомнил, как нас в
добровольно-принудительном порядке вывезли на поле, вооружив
неподъёмными для детей тяпками, и мы там пахали «от забора до
заката». Зато потом варили кашу на костре, ели принесённые с собой
расплющенные бутерброды, яйца всмятку в квадрате (это когда их ещё
раздавишь в пути, желток вытечет и перемажет всё, что было в
пакете).
— А помнишь, как мы ехали обратно в таком открытом грузовике,
под деревьями, и на нас сыпались миллиарды пауков? — восторженно
вспоминала и я приключения той летней практики.
— С радостью бы забыл, но как? — Петров сделал страшные
глаза.
— А я зато насобирала тогда их десятка два, засушила, размолола
и добавляла потом в чай. Для иммунитета, — произнесла я
доверительно, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
Он прищурился, бровь изогнул. На небритой загорелой щеке тут же
проявилась милая ямочка, в которую так и хотелось ткнуть пальцем.
Но я делала вид, что приличная девочка и вообще вся из себя
серьёзная и воспитанная.