— Нет конечно! Ножками! Там вчера кто-то даже морду лица разбил,
скорую вызывали. Ты что, не помнишь? — Петров даже соизволил
обернуться по такому случаю.
— Не-е-ет, — протянула, хмурясь.
— Значит, участвовала. Я как раз ходил кальян курить и обсуждать
идио… э, тех, кто участвует по пьяной лавочке в спортивных
соревнованиях. Ты же сама, кстати, мне говорила, что это вредно для
сердца.
— Говорила, да, — машинально подтвердила. — Блин, лестницу не
особо помню. Только вазу с драконами, в которой бамбук растёт,
которую разбили. Есть у вас такая?
— Ага, есть. Точнее, была. Ну ты даёшь!
— Это не я!
— Да-да, так я тебе и поверил!
Петров бессовестно заржал, и я поморщилась. Ну что за человек
такой? Никакого снисхождения к девушкам, непривычным к большому
количеству алкоголя.
— Так, ладно. Провал в памяти — это нехорошо, но не смертельно.
Кстати, как врачи отреагировали на зелёное воинство всепланетарной
нечисти?
— Да там молодые парни попались, так что только позавидовали да
поржали. Они, наверное, и не такое видывали.
— Может быть. Но вообще умеет современная молодёжь тусить. Это
не наши стариковские посиделки в баре, — садистски надавила я на
больное место Василия — возраст.
— Эй, говори за себя! Я ещё молод и полон сил!
Он выпятил грудь колесом, затем продемонстрировал мне
бицепс.
— Думаю, у Шварценеггера габариты ещё покруче, а ему семьдесят
два стукнуло, так что объём бицепса — не показатель молодости, —
заявила я, ещё и язык показала.
Петров сделал вид, что шокирован, даже руку к сердцу прижал. Но
закончилось всё, разумеется, смехом.
— Держи.
Передо мной поставили тарелку с яичницей, обжаренными овощами и
колбасками.
— Вот это сервис!
— Хотел произвести на тебя впечатление, — заявил Петров
многозначительно. Однако я, озабоченная матримониальными планами,
не совсем поняла, к чему он это сказал.
— Ты помнишь, что наша дружба застрахована на десять лямов?
— Конечно. ООО «Петров Иншуранс» слов на ветер не бросает.
— Тогда зачем производить впечатление? Я и так тебя люблю.
По-дружески, разумеется.
— А вот страдай теперь, что упустила мужчину своей мечты! —
заявил он шаловливо, ещё и плечиками подёргал, мол, полюбуйся
мышцами.
— Это ты страдай, Петров! От жадности!
Я, наверное, за всю жизнь не вела себя так невоспитанно, как
сегодня. Хотелось дразнить Васю, показывать ему язык и строить
рожи, подкалывать, щипать, щекотать и всячески издеваться
по-доброму. Невыносимо сложно держать себя в руках, когда тебя, что
называется, прёт. Когда тебе легко, комфортно, весело и беспечно.
Как никогда в жизни.