Не уверена. Я до сих пор ожидала какого-то подвоха. Не прошло и суток с того момента, как она грозилась стереть меня в порошок, а теперь отстирала куклу и даже возместила остальные убытки?
- Я ничего не понимаю…
- А что тут понимать? Ты сказала, что между вами с Егором ничего нет. Это, ведь, правда? – при упоминании имени Безрукова глаза одноклассницы сверкнули зловещим огнем.
- Мы общаемся исключительно по школьным вопросам, – ответила честно.
Кивнув, она смерила меня странным взглядом.
- Надеюсь, конфликт исчерпан? И все это останется между нами? – в ожидании ответа Терехина закусила пухлую нижнюю губу.
- Исчерпан. – Подтвердила после непродолжительной паузы. – Но, если что-то подобное повторится еще раз, я сразу пойду к директору! – нахмурившись, я поспешила обратно в класс.
***
Проходя через заснеженный двор, мое внимание привлек почтовый ящик. Он был открыт. На месте мультифоры с задачками, которую я оставила ночью, лежала шоколадка с приклеенным к ней стикером. На нем был нарисован чертенок, а внизу приписка «Твой злобный сосед» и номер телефона.
Губы расплылись в широкой улыбке, а в груди появилось что-то отдаленно напоминающее эйфорию. Разумеется, Воронов снова угадал, оставив плитку моего любимого горького шоколада.
- Не такой уж ты и злобный, сосед! – обратилась к Кириллу мысленно.
А затем перевела взгляд на его дом. Не поминай черта, как говорится…
С обнаженным торсом, прикрытым лишь полотенцем, небрежно свисающим с плеч, Воронов стоял у окна, сверля меня взглядом. Ну, разумеется, он видел, как я улыбалась шоколадке. Вот стыд!
Чтобы хоть немного сгладить неловкость, я энергично помахала плиткой, однако ни один мускул на лице соседа не дрогнул. Этот придурок снова проигнорировал мое приветствие, сканируя взглядом, с непроницаемым выражением лица.
Я стиснула зубы, припоминая, как он меня успокаивал. Теплые шершавые пальцы Кирилла на моем лбу и щеках. Невесомые, но в то же время уверенные мужские прикосновения. Ощущение безопасности на уровне инстинктов.
Была абсолютно уверена, он не причинит мне вреда. Звучит чудовищно, но я чувствовала – за всей этой непроницаемой броней бьется горячее доброе сердце. Только как объяснить эти перепады настроения? Ночью сам пробрался ко мне в дом, а днем изображал холодное безразличие.