На синем бархате лежала изящная
трость из чёрного дерева, инкрустированная по всей длине тонким
изящным узором из платины, с золочёным оголовьем в виде головы
льва, коих по Питеру огромное множество. На полторы ладони ниже
оголовья шли два широких золотых кольца, на верхнем едва приметная
кнопка. Я взял трость в руки и нажал на кнопку. Оголовье с щелчком
подпрыгнуло на несколько сантиметров и показалось основание клинка.
Я потянул за голову льва, которая теперь оказалась у основания
длинного обоюдоострого кинжала. У основания клинка я заметил
поблёскивающие в свете огней магические кристаллы, по полированному
лезвию шла вязь рун. Котангенсу понятно, что это не просто холодное
оружие, клинок магический. Это же однозначто работа артефактора и
стоит кучи денег, где она столько взяла? И тут до меня дошло. Про
мой подарок она ничего не знала, её удивление было вполне
искренним.
— Кать, ну как же так? — воскликнул
я, теперь слёзы в глазах были уже у меня. — Ну зачем ты?
— А затем, что ты мой любимый
братик! — заявила она. Потом показала на колье, которое уже
переливалось искрами света у неё на шее. — А я твоя любимая сестра,
так что теперь мы квиты!
Второго января, когда я собирался
отсыпаться также долго, как и первого, в восемь утра зазвонил
телефон. Первым желанием было швырнуть его об стену, потому что
вчера лёг намного позже обычного, снова всей семьёй играли в
настолки. Потом я смог прочитать, кто звонит и сразу проснулся. Это
был секретарь Обухова. Я чего-то не понимаю и сегодня не
выходной?
— Я слушаю, — пробормотал я хриплым
голосом и закашлялся, чтобы прочистить горло.
— Александр Петрович, вы ещё спите
что ли? — удивился мужчина, именем которого я до сих пор, к
сожалению, даже не поинтересовался.
— Так вся страна сейчас спит! —
возмутился я. — Или что, я проспал больше суток и сегодня уже
третье?
— Нет, сегодня с утра второе, —
спокойно ответил он. — Просто Степан Митрофанович не очень-то
жалует все эти праздники. Говорит, что праздность — это не благо, а
испытание человека на порочность, искушение от лукавого. А вот труд
делает человека, облагораживает.
— Вы это наизусть что ли учили? —
спросил я.
— А нет особо смысла учить, —
хмыкнул он. — Я слышал это уже столько раз, что оно само в голове
отложилось.
— Ладно, пропустим этот момент, —
остановил я бессмысленный диалог. — Что случилось то? Вы же звоните
не просто для того, чтобы меня разбудить?