Что я успел подраться мечом Сварри, восприняли хорошо.
— В твоих руках клинок пел настоящую оду смерти! — заявил
Сварри, ударив своим рогом о мой. — Уверен, дружище!
Затем он обнажил клинок и показал всем тот самый меч с новенькой
блестящей рукоятью. Чем вызвал новую волну одобрительных возгласов,
здравниц и осушенных чар.
Злата поначалу стеснялась шумной компании задорных и быстро
опьяневших асванов. Но быстро вспомнила, что почти всю жизнь имела
дело с отпетыми бандитами из трущоб Стариграда, и влилась в эту
компанию, словно всегда была её частью.
Злата плясала, пела, пила, ела… Возможно, мне показалось, но
делала она это даже больше меня.
Нет, так не пойдёт. Несите ещё кусок порося! А лучше два!
Наше знакомство со Сварри Алексей тоже преподал как надо.
Выставил всех в таком славном свете, что непонятно как мы вообще не
разнесли весь город, прежде чем утихомириться. Сварри утвердительно
кивал и авторитетно заявлял, что так оно, мол, и было. Опустим тот
момент, что сам он мало помнил нашу встречу. Это уже ненужные
детали.
Третью порцию порося, сразу после тушёной с ягодами утки, я
поглощал под рассказы о приключениях Алексея и Златы. Тут уже и мне
стало интересно, потому что подробностей я не знал.
Как, однако, правдоподобно кажется рассказ, если сам не был его
участником…
Если верить словам Алексея, они со Златой поставили на колени
всё подполье Традбурга. Причём разом. Причём даже не запыхавшись. И
знаете… Ему почти удалось убедить даже меня!
Однако героев сгубила любовь к выпечке.
Вспомнив о пирожках Элейн, у меня снова проснулся аппетит.
Теперь моё обжорство пугало даже меня самого.
Надо бы остановиться…
Но Сирга вынесла свои пирожки. И пахли они так замечательно, что
я позабыл… О чём это я позабыл? Ну, глупая мысль, видимо, была. И
ненужная.
Однако всё когда-нибудь кончается. Вот и рассказ Алексея
закончился. Причём он так успел выделить себя героем, что его тоже
облепили асванские белокурые красотки. Некоторые даже отделились от
Батура, что ему явно не понравилось. Язык асванов он мог и не
знать, но язык тела… Точнее, тел — объёмных и упругих — понимал
отлично.
Ему пришлось достать саблю, подкинуть кверху тушку запечённой
куропатки и молниеносными движениями поделить её на тонкие куски.
При этом упало всё на поднос не абы как, а красиво, ровненько,
рядом с овощами и зеленью.