Я уже потащил растерянного Сварри в сторону кормы, когда Алексей
решил прояснить, в чём дело.
— Да, я читал про золотые крыши, серебряные узоры, множество
дорогих зданий, которые простаивались месяцами…
— Это ты к чему? — прищурился я.
— Велизар приказал убрать все излишки. Мол, злато, да серебро
лучше тратить на что-то полезное, а не на красивые виды. Велизар
подлатал стены, укрепил твердыню… Лют, ты в порядке?
Ребята с беспокойством уставились на меня. Гнев так бурно кипел
в груди, что в итоге превратился тягучий сгусток холодной, просто
ледяной ярости и злости.
— Я его убью! — процедил я.
— Он уже мёртв, — напомнил Алексей.
— Наверняка специально это сделал, подлец.
— Умер?
— Город перестроил!
Гнев снова превращался в бурю и вспыхивал с новой силой.
— Ему всегда не нравились мои проекты. «Светозар, это дорого»,
«Светозар, у меня уже глаза слепнут от блеска», «Светозар…» Тьфу!
Никакого чувства прекрасного!
Я замолчал, скрестил на груди руки и тяжело, часто задышал.
Из всего великолепия, созданного благодаря моим стараниям,
осталась только твердыня. Былой блеск исчез, но Велизар
действительно хорошо постарался, укрепив стены, башни, построив
внешнюю линию малых стен.
Сейчас твердыня казалась гигантом, свысока следящим за городом.
А у самой его головы, словно нос, торчала смотровая площадка, куда
выходили мои покои.
Было приятно, знаете ли, с утреца выйти на свежий ветерок,
попивать кофе и наслаждаться видами.
— Остыл? — Злата ласково коснулась моей руки.
— Немного…
— Мы уже прибываем в порт. Лучше подготовиться и придумать, что
делать с твоей меткой.
Я глянул на предплечье, где тёмным пятном красовалась метка
изгоя. Подарочек от благодарных потомков. За пределами Велизара она
не сильно мешала мне, но теперь могли возникнуть проблемы. В
приличное заведение, например, не пустят или сдерут второе, если
заметят. Ну, и повышенное внимание стражей порядка обеспечено.
А мне ведь надо пробраться в самое сердце Светозара…
Нет. Велиграда. Похоже, Светозар остался там, полторы тысячи лет
назад. Теперь от него остались только воспоминания.
— Кстати… — протянул Алексей. — Лют, а ты правда назвал город
своим именем?
— Да, а что?
— Нет, ничего, ничего…
И он как-то странно повёл бровями.
— Эй, что за претензии?!
— Никаких претензий! Так ведь совершенно не поступают тираны и
узурпаторы, верно же?