Очутившись в этом мире, первым делом я отправился в дом своего
предшественника. Хотел переодеться, может быть взять что-то ценное
и начать новую жизнь. Но сразу встретил её.
Эта девочка обняла меня и поинтересовалась откуда раны. Пришлось
соврать, что меня пытались ограбить. Она тогда сильно удивилась,
ведь брать у меня совсем нечего.
— Ещё, хочу ещё, братик! — засияла она от удовольствия.
— Позже. Забыла, как у тебя кружится голова?
Аня всегда ждала на крыльце, она хорошо чувствовала меня на
расстоянии. И примерно за полчаса до моего приезда выходила из дома
со своим любимым плюшевым медвежонком. За время, что был в этом
мире в новой шкуре, я успел прикипеть к девчонке, буквально
выросшей на моих глазах.
Заслушав отказ, мелкая выпятила губу. Чтобы она не
расстраивалась, я дал сестрёнке конфетку и взъерошил волосы.
— Держи. Как и обещал, привёз тебе вкусняшку.
— Анна, никакого сладкого, пока не выучите уроки! — на пороге
дома появилась её нянечка Наталья Петровна, старуха самых строгих
взглядов.
Я по жизни всегда боялся только бога и дьявола, а оказавшись в
новом мире некоторое время назад понял, что бояться надо только
нашу нянечку. Старуха воспитывала меня с пелёнок, и, было дело,
гоняла веником по двору.
Наталья Петровна была супругой моего управляющего, и это были
единственные слуги в моём поместье. Очень добрые и отзывчивые люди,
которые оставались со своим барином до конца. Им я не говорил о
проблемах, которые у меня возникли с бароном, ни к чему старикам
это знать.
Анюта, спроваженная за уроки, побежала в дом.
— Куда вы, Константин Фёдорович, запропастились? Говорили,
уедете на час, а уже начинает смеркаться. Обед давно остыл! —
Наталья Петровна вдруг внимательно на меня посмотрела,
прищурившись, и продолжила уже дрожащим голосом. — Костенька,
родненький, у вас опять это… нехорошее — вот здесь.
И она коснулась пальцем своего носа. Я дотронулся до носовой
перегородки, посмотрел на руку… вот чёрт! На тыльной стороне ладони
осталась тонкая полоска сукровицы. Опять у меня носом шла кровь.
Пришлось вытаскивать платок и вытирать это безобразие, а заодно
улыбаться, чтобы Наталья Петровна не упала в обморок, как было в
прошлый раз.
— Я не голоден. Благодарю, Наталья Петровна, дождусь ужина, —
отказался я.
— Самуил Викторович вернулся с завода?