Машина останавливается, из неё выходит молодой мужчина – высокий, стройный, привлекательный. В стильных очках. Светка такого бы обфыркала, а по мне – весьма хорош. Я, в отличие от неё, по очкарикам млею. Тем более, по таким… красавчикам.
Однако все мои позитивные мысли на его счёт моментально испаряются, когда этот наглец с презрительным видом осматривает меня, сложив руки на груди…
Мне приходится задрать голову, чтобы увидеть его глаза – сейчас полные насмешки.
И я взрываюсь:
– Где тебя водить учили? – ору.
Обычно, я куда более вежлива с незнакомыми людьми. Но этот типчик своим нахальным видом просто вспенивает. Такие, как он, накупят дорогих тачек и думают, что им всё можно.
– Там же, где тебя ходить, – парирует он, хмыкнув.
Даже не думает подать руку и помочь встать, хотя по его вине я села в лужу. Притом – буквально, а не фигурально.
– По сторонам вообще-то надо смотреть, – заключает он, фыркает и, повернувшись, идёт к машине.
Вот так просто, не собираясь оказывать помощь!
Мажор зажравшийся!
– Поучи меня ещё! – кричу вслед.
Светка подбегает и всплёскивает руками, оценив мой вид:
– Мать? Как тебя угораздило?
– Да это вон он, – киваю на проезжающую мимо машину.
– Эй, я тебя запомнила! – вопит ему в хвост Маресюк, будто тот может что-то слышать. Но Светка для пущей убедительности жестом показывает: увидела-запомнила…
Помогает мне встать и даже отряхивает, хотя это бесполезно – одежда безнадёжно испорчена.
– Вот тебе и театр… – вздыхает она.
– Ага, – ехидничаю я, – одного актёра… Пошли домой, Светик… Прогулка на сегодня отменяется…
Она меня берёт под руку и помогает идти, хотя я не ушиблась. Приземление в грязь было мягким, но унизительным. Идти могу и сама, но забота подруги и её ворчание приятны.
Дома привожу себя в порядок и бреду на кухню: мне срочно нужно какао…
– И сериал! – добавляет Маресюк и уже щёлкает пультом моей плазмы. Строгай бутеры и дуй сюда – сейчас «Универ»[1] начнётся.
Я бы предпочла «Теорию Большого Взрыва»[2], но Светка считает его слишком занудным, потому что она по жизни не выносит ботанов.
– Вообще-то у нас завтра контрольная по английскому, – возвращаюсь с миской съестного и пытаюсь воззвать к Светиной рассудительности, но это бесполезно – она вся уже по ту сторону экрана, смотрит и уписывает бутерброды.
Но меня она всё же слышит и машет рукой: