Второй уровень, по мнению автора, составляют печатные и электронные СМИ всероссийского, межрегионального и регионального охвата, представляющие коммерческие издания, теле– и радиокомпании. "К ним можно отнести всю деловую периодику, а также коммерческие теле– и радиостанции, имеющие выход в регионы, но не являющиеся общенациональными по охвату аудитории. Они не так привлекательны для политизированного капитала, но до кризиса 1998 г. и начиная со второй половины 1999 г. пользовались большим спросом у рекламодателя. Коммерческие масс-медиа теоретически не являются частью медиаполитической системы, но в ряде случаев интегрируются в нее структурно, посредством политизированных инвестиций (чему немало способствовали выборы 1999–2000 гг. и неразвитость кредитного рынка), или функционально – в условиях конкретных информационных кампаний.
Для медиаполитической системы коммерческие масс-медиа играют роль среды, которая может либо способствовать затуханию информационных кампаний (эффект "подушки"), либо выступать резонатором, многократно умножая их эффективность. По идее, профессионализм журналистов должен способствовать изоляции информационных войн и компромата, передаче этих событий в качестве отсортированной и переосмысленной информации. Но склонность телерадиостанций и массовых изданий к скандалам и сенсациям, которые помогают поднимать рейтинги и тиражи, может давать обратный эффект, по определению Я. Н. Засурского, – "эффект эха". Задачей медиатехнологов является создание таких сценариев информационных кампаний, в которые коммерческие масс-медиа втягиваются по собственному желанию, занимая позицию одной из сторон" [Средства массовой информации 2002: 93].
Третий уровень системы представляют собой региональные электронные и печатные СМИ. Этот уровень, как правило, хотя и далеко не всегда, находится под контролем местных администраций или – намного реже – крупных региональных корпораций. В этом, как подчёркивает учёный, "отражается не только традиционный для России характер взаимоотношений прессы и власти, который оказался более устойчивым в консервативной российской провинции, чем в столице, но и тяжелая экономическая ситуация, что особенно заметно сказывается на региональных информационных системах. Имеет значение и реальное распределение власти в регионах, зачастую более автократичных, чем российская политическая система в целом. В последнем случае региональная информационная система становится предельно закрытой" [Средства массовой информации 2002: 93–94].