- А он… не способен? – дернулась было я, но, заметив зазмеившуюся по тонким губам магистра улыбку, снова повинно склонила голову, - Я жахнула не туда. Надо было усилить периметр.
- Надо было, - послушно кивнул магистр и от этого его согласия, я еще сильнее вжала голову в плечи – грозное предзнаменование, очень грозное! - Они уже перелезают через забор. Бодро так… Силы ты в них вогнала много.
- Много! – эхом повторила я.
В мое сердце ядовитой змейкой заполз страх.
Всё! Он меня уничтожит. Даже не потащит в суд к стражам или ректору. Он испепелит меня на месте, развеяв мой прах на потревоженными могилами, ведь родственников живых у меня нет. А дух бабули, иногда прилетающий в Академию – по старой преподавательской привычке, уже не сможет ничего предъявить или сделать магистру.
Никто не сможет отомстить за меня!
Отчего-то эта мысль вызвала щипание во внутренних уголках моих глаз. Резкое такое, будто я корень мандрагоры без перчаток резала.
- Ты что делаешь, Гелла? – подозрительно поинтересовался магистр, - Проклинаешь? Это зря. На меня не действуют проклятия. Я – некромант в шестом поколении. На мне родовая защита.
- Не проклинаю! – резко выдохнула я, испугавшись нового обвинения.
За проклятия, посланные ведьмой без диплома, полагались страшные наказания! Если проклятие слабенькое, насланное неинициированной и не принятой в обучение ведьмой, то можно было отделаться огромным штрафом. Заплатил денежки, отдал все фамильные драгоценности и зелья – и свободна!
С ведьмами без диплома, но обучающимися в ведьмовском круге или в Академии магии, и знающими, как нехорошо просто так кидаться проклятиями – а чего, спрашивается, проклинать-то? жизнь у студенточек молодая и веселая, так что нечего смолоду грешить, вот этим ведьмам полагалось как наказание тюрьмой, так и наказание с лишением силы. А уж если молодая неопытная ведьмочка вдруг посмела посягнуть на какое-нибудь важное и ценное в королевстве лицо, к коим обычно относили любого аристократа, то ей полагалась смерть. Ибо нечего насылать порчу на кого ни попадя.
Глаза защипало еще сильнее.
Мамочки мои, мамочки, глупые и претемные! Что же со мной происходит?
- Вы аристократ, магистр Формблю? – еле слышно спрашиваю я.
- Ты в этом сомневаешься? – вздернул смоляную бровь магистр.
Я нервно вздохнула и под его немигающим взглядом поднялась на ноги. Принимать смерть, так стоя! С достоинством.