— Вы, тёмные, реально такие... легко
смертные? — подал голос тот самый, что попытался вступиться за
моего недобитого друга.
Неожиданный вопрос от человека.
Подозрительно поглядев на байкера, я ответил правдиво:
— Да. Для таких как я и Райн многое
смертоносно, не только ваши антибиотики. Мы умираем от банальнейших
вещей вроде слишком быстрой смены облика. Спасает только быстрая
регенерация. Да ещё учёба, всему учат — убивать, выживать,
врачевать. С самого раннего детства, наравне со счётом и письмом.
Да первое, чему нас обучают — спасать и лечить друг друга! Иначе
живых детей у тёмных вообще не оставалось бы. Нас безжалостно бьют
на тренировках только с одной целью — научить осмотрительности. Но
самая жопа наступает в возрасте от четырнадцати до двадцати трёх
лет. Знаешь, какое пожелание слышит взрослый тёмный чаще всего? Это
вы друг другу здоровья желаете и всякой такой фигни. У нас это:
«Пусть все твои дети выживут». Далеко не каждый может пережить этот
период. Оказавшись в одиночестве в этом возрасте умирают девять из
десяти. Я рано прошёл критический рубеж, только поэтому могу быть
один.
Конечно, говорил я в основном для
Райнора. Мне ещё много, очень много надо ему рассказать. О
постоянном надзоре он уже в курсе. Каждый из нас от четырнадцати и
до наступления самостоятельности носит диагностирующий маяк. Этот
маленький прибор, чаще всего замаскированный под часы или кулон,
при первых признаках обращения посылает сигнал опекуну и любому
находящемуся поблизости взрослому тёмному. Обычно детей успевают
спасти. Но не всегда. И не всегда это возможно вообще.
— Н-да... — после полуминутного
молчания протянул байкер с фингалом. — А я-то думал это клёво —
быть тёмным. Ну, там, сильнее человека, быстрее... когти,
чешуя...
— За все эти бонусы надо
расплачиваться, — со смешком отозвался я. — Иногда даже жизнью.
Если ты тёмный и непобедимый — значит тебя жизнь лицом в стол била
много и часто.
— О-ох, какой п... печаль какая, —
Рейдер закрыл лицо ладонями. — Насколько проще было считать себя
человеком!
Весело фыркнув и укладываясь обратно
на своё покрывало, я ответил:
— Да ладно тебе, Райн. Круто быть
нами!
— Ага, особенно мной, — скептически
ответил тёмный.
Не ответив, я лёг на спину, закинул
руки за голову и закрыл глаза. Вряд ли нужно моё вмешательство в
дальнейший малоосмысленный разговор «Самураев» и Рейдера.