– Как-как? В шапках! – нашёл выход из положения Сашка.
Сивый потихонечку пробрался к своей кровати и начал снимать наволочку с подушки.
– Ты чо это? – крикнул ему Санёк. – Сегодня ж меняли!
«Да отстань от него, – кинул Деньга. – У него башка вечно мёрзнет. Глянь, он сейчас вместо платка её оденет, и спать так заберётся».
– Чудные люди… – ринулся Санька в сторону своей кровати.
«Ты куда? Вставай обратно?!» – испуганно шёпотом взывал к Александрову Левый. «Сам стой!» – бросил в него свои носки Саня. «Ты чего? Охренел?! – чуть не плача заступался за себя тощий парнишка. – Я же как лучше хочу!» «И я как лучше, – укрываясь одеяльцем, говорил Сашка. – Носки одень, чтоб стоять было не холодно. Пол там, как во дворце… у Снежной Королевы».
***
«Что за нахрен? – ходили дубинки по спине Левого. – Где другой? Ты что должен был делать?!» «Следить, чтоб стоял с поднятыми руками!» – пытался сказать тощий. «Вста-ать! Всем!» – нёсся злой крик.
Заспанные парнишки повскакивали со своих кроватей и в недоумении смотрели на красно-синюю спину Левого и пышущую нервным жаром воспиталку. Сашка спал. И не двигался с места.
«Вот ублюдок!» – подошла к нему жируха и отходила палкой по одеялу. Сашка начал отмахиваться и попытался забиться под сетчатую кровать. «Я тебя научу уму-разуму!» – вытаскивала она его за ногу, по которой нещадно долбила резиновой дубинкой. Она схватила его за волосы и потащила по проходу между кроватями к выходу: «Я из тебя сделаю человека!» Сашка продолжал упираться и кричать «Отпусти!», но это её только раззадоривало. Она пинала его мощными ногами, причём делала это остервенело, как будто находилась в состоянии аффекта и ничего не понимала. Схватила попавшийся на глаза зонтик и, выволочив мальчишку в коридор, добивала его уже там.
– Лида! Лидка! Стой, с..ка! Ты что делаешь?! – увидела картину Надежда Николаевна. – Под суд же всех отдадут! Ты кого посадить решила? Меня?!
На крики прибежал сторож и оттащил свихнувшуюся санитарку. Директорша отвела Саньку к себе в кабинет, куда по телефону срочно вызвала санитарку, заставившую зашивать разорванного мальца тут же.
– Так у меня и анестезии никакой нет, – разводила та руками.
– Зоя, какая анестезия? Нам главное, подлатать его сейчас! – ходила из угла в угол директорша.
Рассечённая Сашкина бровь и дыра над губой кровоточили водопадом. Он сидел прислонённый к стене и не чувствовал тело. Казалось, душа и вовсе его покинула или спряталась далеко-далеко в пятки. Потому как не попало только по ним.