– Что надо делать, ты прекрасно знаешь, – произнес он напоследок.
После этих слов красота Перихан вдруг поблекла, лицо ее потемнело. Ей даже в голову не могло придти, что Хейраниса таит в себе угрозу для нее. Но если об этом говорит Ага Дервиш, значит, это так на самом деле. Кроме всего прочего, он был близок к шаху и врать не стал бы.
Тысячи мыслей за одно мгновение пронеслись в ее голове, но, тем не менее, она встала вслед за Ага Дервишем, с поклоном поцеловала ему руку.
– Не оставляй меня без своих молитв и помощи, Ага Дервиш.
– Постараюсь, – прошептал тот.
Колдун
Равновесие создается согласием двух сил. Если равновесие между двумя силами не нарушается, тогда наступает покой. Движение – это результат превосходства той или другой силы. Если в движение приходит одна сторона, это вынуждает двигаться и противоположную сторону. Так во всем мире каждый заставляет двигаться другого. Жизнь – это дыхание, темнота же ограничивает свет. Пустоту заполняет реальность. Человечество между жизнью и смертью состоит из цикла беспрерывных рождений и смертей. Сильный и слабый, добро и зло – это ветви движения. Кто-то дает, а кто-то забирает. Таким образом, обеспечивается равновесие движения. Хейраниса же хотела нарушить это равновесие и взвалить всю тяжесть на себя.
…Зиньят, пройдя по узким улочкам и кривым переулкам, подошла к одной из дверей. Несмотря на темень, огляделась – вокруг никого. Тихо постучала; никто не ответил. Зиньят немного подождала, но стучать повторно не пришлось: двустворчатая дверь приоткрылась, тусклый свет слабо осветил гостью.
Зиньят быстро проскользнула внутрь. Человек в черном, с накидкой, прикрывающей лицо, и с лампой в руках, притворил вслед за ней дверь. Вернувшись в комнату, человек чуть подкрутил фитиль лампы и, не говоря ни слова, посмотрел на женщину. Оба были в накидках, прикрывающих лицо, но знали друг друга по глазам. Они хотя и встречались многие годы, но видеть лица друг друга открытыми желания не было. По-видимому, в этом и необходимости не было, оба служили одному и тому же человеку. Многие годы они были опорой своей хозяйке: оберегали ее, помогали ей.
Сперва Зиньят протянула небольшой листок бумаги. Колдун взял бумажку, развернул ее, поднес поближе к свету. На бумаге была лишь одна фраза, написанная косым почерком: «Лиши моего мужа мужского начала». Губы колдуна раскрылись в улыбке. «Ханум, кажется, хочет решительно перейти в наступление», – подумал он. Но развивать свою мысль далее не стал. Да и гостья не позволила этого сделать. Теперь в руках Зиньят были два холщовых мешочка.