Прошло уже достаточно много времени, но сестры все еще не было. А мать требовала, чтобы он перешел к решительным действиям. Но он боялся предпринять что-либо, ибо боялся последствий. Перихан все равно что-то сделает и тогда все будет в порядке. Но спокойствие понемногу стало сменяться беспокойством. А время уже работало против него, ему надо было что-то сделать… Может, они не согласились с Перихан и уже убили ее?
Посоветовавшись с матерью, он вызвал к себе Вели бека.
Когда в покои вошел высокий, статный Вели бек, Гейдару Мирзе захотелось сразить его своим шахским величием, а потом властным тоном отдать приказания. На голове у того был тюрбан. Однако этот тюрбан отличался от тех, что носили религиозные деятели; Гейдар Мирза только теперь заметил разницу. Верхушка тюрбана была тонкой и высокой, а в скрученной как повязка передней части красовался большой сапфир в окружении двенадцати бриллиантов. Это наверняка говорило о почитании двенадцати имамов, указывало на шиитско-кызылбашское направление. Тело плотно облегал красного цвета архалук, его опоясывал кемер, с одной стороны которого висел украшенный драгоценными камнями кинжал, с другой – большая сабля. Голубого цвета шаровары были заправлены в сапоги из мягкой кожи, на низком каблуке и с широкими голенищами. Жесткая борода, усы с закрученными концами, глаза прищурены, брови густые. Как управлял отец такими страшными воинами?
Как не пытался Гейдар шах взять себя в руки, но повелительность в тоне ему не удалась. Ему показалось, что лучше будет, если вместо повеления он будет выглядеть горестным.
– Вели бек, наш великий шах покинул нас. Мы все остались сиротами. Государство осталось без отца. Но мы должны сделать так, чтобы его душа возрадовалась. Дабы в стране не было волнений, надо все сделать очень быстро. Нельзя оставлять страну без повелителя. Вот видишь, – показал он Вели беку бумагу, – это завещание. С печатью. Великий шах назначил меня наследником! Поэтому… Я хочу, чтобы первым, кто будет мне верно служить, был ты.
Вели бек на мгновение задумался, потом склонил колена, поцеловал край халата Гейдара, встал.
– Да будешь ты вечен, Гейдар шах, – сказал он, но тут же в его голове пронесся рой мыслей: «Чтобы ты сдох. Будто я не знаю, что завещание поддельное. Сами написали, сами же и печать поставили. Пока Фенгир тронется, а сторонники Исмаила Мирзы придут во дворец, надо терпеть этого мальчишку».