и вытесняет всех,
нарушен сон, нарушен
жизни бег,
разбужен памяти тупик,
не нужен поводырь
собака, сторож в будке сбит
с толку ночью, дезертир,
что тоже ничего не видит,
порою проще ненавидеть,
ночной порой глаза, что руки,
что не находят, устают,
встает, пьёт воду
и уходит, всё глубже
в ночь, не зная броду…
остановись мгновенье тут.
***
Чёрно-белое нельзя
в старопаспортном формате,
пузырьки бегут к помаде,
над свечой кому-то взгляд,
сепией раскрашен быт,
убедительно состарен
в вечность, не хватает рамы
только… гвоздь почти забит.
***
Здесь ранее упал метеорит
или взорвалась бомба Атлантиды,
карьер глубокий, может быть, графит
здесь зеки добывали парт элите,
чтоб красным выводилось «расстрелять»,
а синим – «десять лет без переписки»,
карьер глубокий, восклицанье «мать
твою!» в нем утонуло по-английски,
не попрощавшись, с тарой в тарары
эпоха канула, как надорвалась
история, и эхом той поры
здесь частью геодезии осталась.
***
Мне кажется… уверен, что солдаты,
не так давно ушедшие из дома,
щекой касаясь тела автомата,
закон уже постигли анти-Ома.
Озвученная встречным ветром пуля
сворачивает вмиг пространство в точку,
мишенью – силуэт, сидящий в стуле:
пришпиленный циклический листочек.
Бьют гильзы больно, кто стреляет слева,
Кричит стреляющему где-то справа,
спит с кем-то на гражданке королева,
конюшня, ночь, дурь белая, облава.
Собачья жизнь, спалили дочку мэра,
об этом завтра полстраны узнает,
Спас на крови сроднился с частью сквера
и верит в то, что «климат» в прежнем стане.
***
выпили всё
дождей не было
море на дне колодца
атенцион!
черные лебеди
доклёвывают солнце
азимут влип
в стрелку компаса
ось подавилась скрипом
скоро прилив
луна искоса
липнет к мокрым рифам
***
философия вопроса
проведения досуга
жизнь, похоже, папироса
часть травы и просто трубка
философия ответа
подведения итога
жизнь с ментолом сигарета
сладко-мятная изжога
философия пространства
метафизика полета
солнце где-то двести двадцать
небо потолок до рвоты
философия улыбок
перевернутое горе
опыт выкидыш ошибок
гений с парадоксом в ссоре
философия привычек
в необузданном бунтарстве
грубых двадцать семь отмычек
тридцати дверей пространства
философия поступка
с философией покоя
в неспособных на уступки
казнях нового покроя
«Не пью. Молчу, как тень немого…»
Не пью. Молчу, как тень немого,
и в этой гнусной трезвоте
не только рифмы о тебе,
но и несказанных ни слова.