– Ох, доктор. Там все совсем не
так, как вы думаете. Дедушка не поэтому… – я осеклась.
Не хотела, чтобы доктор знал о моих
«особенностях». Эпоха биовойн и евгенического террора давно
миновала, но пережитки еще живы.
– Хотите это обсудить?
Я наконец повернула голову. Док
Фредриксен обложился бумагами и откровенно веселился. Глаза горят!
Кажется, это я его анализирую, а не он меня. Проклятье!
– Может, не надо? – почти
безнадежно протянула я.
– Ну, я же ваш доктор, и по
определению желаю вам добра, – улыбнулся док какой-то странной,
расчетливой улыбкой, в которой не было ни капли доброты, к которой
он апеллировал. – Мой долг – помочь вам. Даже если вы не хотите
этого.
Он снова отложил документы.
– А вы ведь не хотите.
Я отрицательно покачала головой.
– В таком случае, мне не
остается ничего другого, – развел руками доктор.
В следующую секунду кушетка,
казавшаяся оазисом спокойствия, туго спеленала меня по рукам и
ногам! Лежак прогнулся, как медицинский ложемент в спасательной
капсуле, повторяя контуры тела. Широкий бандаж сомкнулся, надежно
фиксируя корпус и конечности, но не причиняя особых неудобств.
– Что за?!!
Я задергалась, и фиксаторы
автоматически среагировали, усилив давление, и затянулись еще
туже.
– Не надо, – сказал доктор. –
Чем сильнее вы сопротивляетесь, Хельга, тем тяжелее вам
придется.
– Да знаю я!
Усилием воли я расслабила мышцы, и
ленты тут же ослабли. Теперь я снова могла нормально дышать.
– Я закричу!
– Здесь отличная звукоизоляция,
доктор Рагнарссен, – улыбнулся мужчина и встал из-за стола. –
Можете кричать, сколько угодно. Ну же, начинайте. Я жду!
Его забавляла эта абсурдная,
нереальная ситуация. Я могла бы надеяться на слежку, которую вели
безопасники. Однако у доктора тоже были «глушилки», и нас никто не
прослушивал. В теории. Надеяться, что «топтуны» прибегут меня
спасать, было глупо. Никто не узнает и не услышит. Не придет на
помощь. Остается надеяться только на себя.
– Зачем вы это делаете?
Голос позорно сорвался. В горле
пересохло. Я сглотнула густую слюну. Не зная, чего ожидать, я была
готова к самому худшему.
«Почему он? И… почему
я?»
Белый кит всплывал из глубин моего
существа. Он устремился мне на помощь, как много раз до этого.
Оставалось только проломить кромку льда и выпустить своего личного
монстра на волю. Но я медлила.