Беспощадный огонь страсти опалял тело. Нежная плоть неистово горела обжигающим пламенем, а кожу покрывало тлеющими искорками удовольствия. Последнее движение, резкий толчок – и яркая вспышка растекающегося наслаждения. Испепеляющая страсть охватила тело, сжигая в яростном огне Феникса, окутывая каждую клеточку палящим касанием, проникая в самые укромные уголки сознания, увлекая за собой в мир чего-то нереального и невесомого, унося далеко за горизонт, заставляя парить в высоте, дарящей наслаждение.
– А-а-ах… – громкий, почти удушливый всхлип вырвался из горла девушки, и Вивиан распахнула глаза.
Измятая простыня была мокрая насквозь, кожа покрыта испариной, а влажные волосы прилипли к шее и щекам, образуя темные паутинки на персиковом бархате.
Это было настоящее сумасшествие. Так дальше продолжаться не могло. Это не закончится для нее добром. Вивиан уже неделю засыпала с надеждой погрузиться в обычное, незаурядное царство Морфея, но каждый раз попадала в мир эротических грез, где стала буквально пленницей. Едва девушка пробуждалась от жарких снов, тело бил озноб, сердце грозилось вырваться из заточения ребер, а голова трещала по швам от дьявольской пульсации. Сколько Вивиан еще так протянет? Неделю? Месяц? С каждым новым сном ее состояние ухудшалось. Если первые дни Феникс пробуждалась молниеносно, буквально по мановению руки, то вот с каждым новым разом все становилось труднее и труднее вырваться из эротического плена. И это начинало пугать. А если однажды она просто не проснется?.. Что будет тогда? Она умрет? Или же станет вечной пленницей своего эротического наваждения?
Поднявшись с кровати, Вивиан едва устояла на ногах. Ноги совершенно не слушались, да и тело изнемогало от усталости. Было ли это как-то связано с ее столь «экзотическими» снами? Были ли это просто сны, или очередная волна обрушившихся на нее воспоминаний, как тогда в доме Блэйка? Только тогда видения появлялись днем и во время ее бодрствования, а не в ночное время. Сейчас же все это разрушало ее. Уничтожало изнутри. Вивиан не чувствовала удовлетворения, равно как и возбуждения, и удовольствия. Тело было измождено ночными пытками и рандеву с Блэйком. Ее легкое недомогание переросло в повседневную слабость, головокружение и вечную усталость.
Собравшись с силами, Вивиан подошла к окну и распахнула темные плотные шторы. На дворе стояла глубокая ночь, но на улице было светло как днем. Узкие улочки Парижа усыпал первый снег. Белые хлопья в лунном свете медленно, будто под мелодию колыбели, устилали темные тротуары, покрывая землю пушистым покрывалом, сотканным самой природой. Ветер подхватывал летящие белоснежные снежинки и кружил их в красивом медленном вальсе, увлекая за собой куда-то далеко-далеко в темную даль.