Делаю я остановку.
Здесь покупаю намордник из кожи грубой,
Поводок короткий и красный ошейник.
На вопросы о породе отвечаю уклончиво,
Говоря лишь, что животное крупное.
Намордник приходится впору,
Ошейник нахожу я свободным слишком,
Но теперь она готова
К будущему в моем обличье.
Ее везу я далеко от столицы,
Где давно был мной куплен
Дом, поврежденный ведьмоборцами,
Под которым устроен подвал глубокий,
Со стальными в стенах кольцами.
Здесь часто держал я девушек,
Покориться мне не желающих,
Ибо принадлежу к считающим,
Что методы дрессировки
На всех действуют млекопитающих.
Здесь, в трех под землею метрах
Кровать приготовлена, инструменты стальные,
Машины изощренно-глумливые,
Что пыток знают искусство страстных.
Нет ничего для меня приятнее,
Чем девы волю пугливую
Растворить в бесконечных оргазмах.
У меня достаточно опыта,
Для спокойствия и уверенности,
Но все же я взволнован,
Встречая нового зверя,
Скрывая ее от колдунов королевских,
И шаманов, живьем змей пожирающих,
Я всю комнату обклеиваю страницами,
Изречения материалистов содержащими
И фотографиями из журналов непристойных,
Где девушки юные ублажают гигантов,
Сами едва полноцветья достигшие.
Все из моих коллекций обильных,
Полных увлечений излишества,
Равных, как мне говорили,
Порнотекам его похотливого величества.
Закончив свои сборы,
Я выхожу в безлунную полночь.
Подсолнухов стебли поникшие
Приветствуют меня молча, с укором.
Дом обхожу многократно,
К стальному принюхиваясь ветру,
Королевской привкус крови
Ни в чем не могу заметить.
По стенам кирпичным прыгают
Гекконы надменно-смешливые,
В добычу пауков превращая,
Головами кивая учтиво.
И я чувствую больше общего
С теми прыгучими ящерами.
Их ловкая страсть неуемная
Пожирает тень настоящего
И отсчет ведет неучтивому
Всему в мире этом тускнеющем,
Ничтожество свое красноречиво
Скрывающему за отвращением.
Луной горизонт горбится,
Тварью небесной подслеповатой,
Звезды бактериями вредоносными
Сползаются в сияющие язвы.
Грядущее видится яростным,
От наслаждения воющим,
Мучительные соблазны,
Восторги, болью умащенные,
Удовольствия, кои смертные
Привыкли считать запретными,
Обжигающие и опасные,
Кроваво-кричащие, звонкие,
Стали и кожи верные,
Покрытые латексом липким,
Нежные и многострастные,
Как детской мечты очарованной
Обладания дрожь крикливая,
Замершая в предчувствии праздника.
Я спать ложусь с предвкушением,